Кровь ацтека. Тропой Предков

Кровь ацтека. Том 1. Тропой Предков

Посвящается Джойс Сёвис,

а также с благодарностью

Джуниусу Подругу и Роберту Глисону,

редактору Гэри Дженнингса

К ЧИТАТЕЛЮ

Гэри Дженнингс, умерший в 1999 г., оставил богатое литературное наследие: множество различных материалов и набросков очередного романа, который он собирался написать. После кончины Дженнингса правопреемники и издатели с помощью тщательно отобранных литераторов провели огромную работу, дабы придать его замыслу завершённый вид, результатом каковой и стало настоящее повествование, вдохновлённое его талантом рассказчика и бережно сохранившее все особенности литературного стиля писателя.

Рождение великого народа, появившегося на свет после завоевания Мексики, определилось смешением испанской и туземной кровей.

Людей, в чьих жилах текла смешанная кровь, изначально отвергали все так называемые чистокровные народы: их считали выродками... изгоями, приравнивали к прокажённым, а жалким уделом полукровок были бесправие, голод, попрошайничество и воровство, в лучшем случае — самая грязная и тяжёлая работа за ничтожную плату. Однако число их неуклонно росло, и к началу XVII века толпы этих отверженных уже наводняли столицу Мексики, создавая серьёзную угрозу общественному порядку. Склонные к беспричинному буйству, не останавливавшиеся и перед убийством... они стали первыми мексиканскими разбойниками.

«Прокажённый» жил как мог... в постоянной готовности перерезать горло или срезать кошелёк, выпрашивать пищу или работу, а то и просто вопить от ужаса под нещадными плетьми, на которые не скупились городские власти.

Однако по иронии судьбы именно им, этим отверженным и отщепенцам, было суждено выжить, умножиться в числе и, в конце концов, унаследовать современную Мексику. То, что никакие они не выродки, убедительно доказали стойкость и цепкость, проявленные этими людьми перед лицом ужасающей вражды, гонений и всеобщего презрения.

Т. Р. Ференбэк. Огонь и кровь

Кто настоящий отец его,

Знает ли муж, хоть единый?

Гомер. Одиссея

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Зачастую даже отдалённый шепоток тревоги не доходит

до обвиняемого, пока на него не обрушивается роковой удар...

Содержащийся в одиночестве, в заточении, полностью

отрезанный от друзей во внешнем мире, лишённый даже

тех утешения и поддержки, которые могли бы принести

ему их посещения или переписка с ними, несчастный узник

пребывает в тягостном отчаянии, разрываемый страхами и

сомнениями, усугубляющимися полнейшим его неведением

даже в отношении выдвигаемых против него обвинений.

Майор Артур Гриффитс. В испанских тюрьмах

1