Крошка Юки-онна

Маленький, простой и уютный домик был поставлен быстро. Но взрослые долго ещё не возвращались в деревню, напутствуя Шотаро, Аи и Рюдзе, как жить в лесу и чего опасаться. Конечно, с ними оставались опытные люди – Уемура уже ставил силки на птиц, да и Сора никуда не торопился, разведывая, где по реке лучше клёв. Но всё же родителям было тревожно, и тревога их улеглась лишь спустя много лет, когда по дому «маленького священника», как в деревне прозвали Рюдзе, уже вовсю топотали ножки детей Шотаро и Аи.

С первых дней так и повелось: люди из деревни часто приходили к храму Снежного демона, помогали Аи и Шотаро по хозяйству, потом шли проведать Рюдзе в пещере. И, конечно, они молились там, благодаря Юки-акума за заботу.

Рюдзе сдержал своё слово: он очень хорошо ухаживал за храмом. Всегда там было светло и чисто, пахло благовониями, а на алтаре со временем стали появляться дары от жителей деревни. Подношения были простые, но каждый искренне отдавал Снежному демону самое дорогое. И вскоре люди заметили, что то, что оставляли на алтаре дети, будь это даже радужные ракушки или круглые камушки, Юки-акума всегда забирал.

– Дети растопили даже ледяное сердце! – посмеялся как-то старик Уемура в беседе с другом, когда речь зашла об этом.

К тому времени старший сын Шотаро и Аи уже помогал в храме, а им всё тяжелее давались походы к реке за рыбой, да и мерное журчание усыпляло скорее, чем когда-либо, словно напоминая о реках, которые они должны увидеть очень далеко ото всех, кто им дорог. Сора приоткрыл мутные глаза и усмехнулся этим словам.

– И то верно, – сказал он. – Так, может быть, и там, в тех далёких краях, не будет так уж скучно и тоскливо, когда мы пойдём туда вместе?

– Если мы отправимся вместе, скучно и тоскливо там точно не будет! – хохотнул Уемура и поморщился. Боевые раны донимали его всё сильнее, и Юки часто тайком подкрадывалась сзади, чтобы прохладой облегчить его боль. Она и сейчас подобралась к старикам, не издав ни единого шороха, но чутьё Соры было острее зрения.

– Сядь с нами, Юки-чан, – позвал он приветливо. – Посмотри, как хорош закат сегодня.

Юки знала, что уже полгода, как старый рыбак не видит ни закатов, ни рассветов. Но он умиротворённо улыбался в навеки тёмное для него небо, и девочка не посмела возразить.

– Разве мы не счастливчики, что можем хоть недолгое время видеть, как восходит и заходит солнце, плывут облака в небе и улыбаются люди? – продолжал рассуждать Сора, не особо заботясь, слушают ли его. Он, впрочем, прекрасно знал, что слушают и внимательно. Ведь он говорил с друзьями.

– Запомним этот день, дружище Уемура, – произнёс он торжественно и прибавил с доброй улыбкой: – И ты запомни, Юки-чан, и не забывай его, это небо и нас.

Не известно, что ответила рыбаку снежная фея. Легенда, передаваемая из уст в уста на протяжении сотен лет, прерывается на этом месте.

Старики из городка, в который превратилась деревенька в горах, говорят, что в храме Юки-акума в тёмной пещере в чаще леса, охраняемом родом священников Рюдзе, есть запись с продолжением. Но посторонние не могут даже заговорить с кем-то из этого рода ни о старинных письменах, ни о снежной фее, что, как гласит предание, жила в этих краях во времена междоусобных войн.

И никого из путешественников, забредших в их края, приветливые и дружелюбные горожане, готовые разделить с путником, как с другом, даже последнюю миску риса и глоток воды, не допустят к величественной сакуре на площади и будто бы невесомому розовому дому, укрытому её раскидистыми ветвями, даже зимой словно цветущими от обилия розовых и алых лент. Никто не знает, кто живёт в этом доме, если живёт кто-нибудь, но чужакам приближаться к нему строго-настрого запрещено.

Впрочем, не так часто кто-то посещает городок в горах. Нет в нём ничего интересного для туристов. Разве что Обон в этих краях совершенно особенный. И если кто видел, как среди жёлтых и красных плывут по реке голубые фонарики, а на лицах людей зажигаются, словно бы от их света, необыкновенные улыбки, как при виде старого друга, тот не забудет этого никогда. Да ещё красиво и щедро проводят здесь праздник урожая.

Ходит слух, будто во время этих двух празднеств в толпе можно увидеть необычайно красивую девушку. Вся в белом, с белыми, как снег, волосами, украшенными розовыми атласными лентами, и прозрачными словно тонкий лёд голубыми глазами, она гуляет между рядами с подружками и переливисто смеётся их шуткам и словам встреченных людей. И лишь её добрый смех доказывает, что эта красавица – живой человек, а не бездушная юки-онна.

Правда догнать её никто из туристов не мог, а наутро после праздника она словно растворялась в воздухе, не оставив ни единой подсказки, кто она и откуда. Многие юноши, очарованные таинственной незнакомкой, пытались отыскать её, а один студент из Токио не отступался от этой затеи почти неделю, пока не закончились его каникулы и не пришло время вернуться к учёбе. Он был уверен, что видел настоящую снежную фею. Но горожане подняли беднягу на смех.