«Крокодил»

Сколько проваленных идей, загубленных мечтаний, сколько сорванных планов и невыполненных заданий, сколько безвозвратно погибших репутаций и сколько безвозвратно исчезнувших материальных ценностей! Сколько вельможества, чванства, бесстыдства и лихоимства, надменного невежества и ухмыляющейся безнаказанности! Но теперь — конец! Теперь — крышка! Разоблачили голубчиков! Сегодня выйдет приказ! Что-то сделает наш директор?

— Уволит. Всех троих! — говорили одни.

— Под суд отдаст! — возражали другие.

— Четвертует. — чеканили самые молодые, не справляясь с металлическими вибрациями в петушиных голосах.

К обеду атмосфера накалилась до отказа. Нас лихорадило. Средняя температура у каждого работника достигла 48 в тени. После обеда в учреждении воцарилась кромешная тишина. Наверное, так нельзя сказать о тишине, но, ничего не поделаешь, я так чувствовал. Кромешная тишина… И вдруг где-то хлопнула дверь, потом другая, и по коридору четко застучали каблучки Наденьки Сыроежкиной. Она несла заветный документ! Мы все ринулись к доске приказов.

«В целях улучшения работы нашего учреждения, — говорилось в приказе, — ив целях наиболее правильной расстановки кадров приказываю:

1. Т. Хапина П. Ф., начальника отдела внедрения новой техники, от занимаемой должности освободить. Назначить на эту должность т. Волынецкого X. Э.

2. Т. Волынецкого X. Э., начальника отдела новаторства и изобретений, от занимаемой должности освободить. Назначить на эту должность т. Жулькина К. С.

3. На освободившуюся должность начальника отдела снабжения ввиду перехода т. Жулькина К. С. на другую работу назначить т. Хапина П. Ф.».

Всю остальную часть рабочего дня я плохо себя чувствовал. Меня мучили какие-то странные ассоциации.

Герман Дробиз ВЫНУЖДЕННАЯ ПОСАДКА

Наш серебристый лайнер благополучно перемещался во времени и пространстве, чтобы точно по расписанию прибыть в аэропорт большого города, расположенного на берегах могучей, полноводной реки. Являясь командиром корабля, я уверенно держал руки на штурвале и обдумывал предстоящую посадку. Под крылом уже проносились городские окраины, как вдруг оба наши двигателя отказали, и мы начали падать. Если не принимать во внимание крики пассажиров, мы падали в полной тишине.

— Спокойно, товарищи! — сказал я пассажирам, второму пилоту, штурману, стюардессам и себе. — Будем садиться на что попало.

Я посмотрел вниз. Справа и слева от нас до горизонта простирались бесконечные кварталы большого города, а прямо под нами неторопливо несла свои воды могучая река.

— Внимание! — объявил я. — Принимаю решение садиться на реку.

Услышав мой уверенный голос, пассажиры потеряли сознание, и теперь, уже в полной, без всяких оговорок, тишине наш серебристый лайнер врезался в спокойную поверхность реки. Вопреки моим опасениям он не утонул. Он нырнул до самого дна и вынырнул обратно. От удара пассажиры пришли в сознание и начали аплодировать и смеяться. Кроме того, внезапно заработали оба двигателя, и наш самолет стремительно помчался по речной глади, оставляя позади пенный след. Я быстро разобрался в новой обстановке, чисто интуитивно нащупал фарватер и повел самолет к ближайшей пристани.

Вскоре на берегу засверкали белоснежные строения речного вокзала. Я заложил глубокий вираж и четко пришвартовался к причальной стенке. При нашем появлении на пристань высыпали люди с узлами и чемоданами. Потом появился человек в кителе. По его распоряжению нам подали трап. Пассажиры тепло поблагодарили меня и всю команду за чудесное спасение и дружно покинули самолет. Вслед за ними по трапу спустились мы. Но человек в кителе загородил нам дорогу.

— А вы куда, товарищи? — с удивлением спросил он. — У вас через десять минут рейс на Астрахань. Вот и пассажиры готовы.

— Категорически игнорирую ваше наглое требование, — решительно заявил я. — Вверенный мне лайнер принадлежит системе Аэрофлота.

— Что с возу упало, то пропало, — сурово заметил человек в кителе. — С той минуты, как ваш самолет коснуд-ся поверхности реки, он фактически превратился в плавающее средство, именуемое судном, а юридически перешел в систему нашего пароходства. И давайте не будем задерживать пассажиров.

— Кончай волынку! — зашумела очередь. — Третий день на узлах сидим, а они, видите ли, где-то там летают.

— Граждане! — сказал я. — Этот рейс для нас полная неожиданность. Еще час назад мы летели на высоте десяти километров и ни о чем таком не думали.

— А могли и подумать, — сказал старичок, стоявший первым. — В дороге надо быть готовым ко всему.

…Из Астрахани мы вернулись бывалыми речниками. Пока грузились новые пассажиры, я поднялся в ресторан. Там ко мне подсел человек в кителе. Мы пили пиво. Под нами плескалась волна, над нами орали чайки.

— Охота в небушко-то? — приветливо спросил он.

— Охота, — сознался я. — Черт меня дернул на вашу речку садиться.

— В следующий раз осторожнее будешь.

— Знал бы, не вынырнул! — пошутил я.