Крёстный сын

-- Думаю, все обойдется. Найдет старик десять тысяч.

-- Найдет. Только у меня от этого Джона мурашки по коже. Я чувствую: он ненавидит тебя и... хочет меня.

-- Ты часто встречала мужчин, которые тебя не хотели? -- попробовал отшутиться Филип.

-- Ты знаешь, о чем я. Этот смотрит как маньяк, а не как кобель. За что он тебя ненавидит?

В этот момент их окликнули сверху. Пленники подняли головы и увидели Сэма с факелом.

-- Держите ужин, -- он приподнял решетку и стал спускать на веревке корзину. -- Там еще свеча, огниво, большой кувшин с водой и платье ее высочества.

-- Платье? -- удивилась Ив, Филип нахмурился.

-- Да, моя леди. Все наслышаны о вашей красоте, и нам очень любопытно посмотреть, раз уж случай представился, -- чернокожий разбойник ухмылялся во весь рот, белые зубы сверкали в свете факела.

-- Ярмарочный балаган! -- буркнул зять Правителя. -- А на кой платье-то? Много вы сквозь него разглядите?

-- Не заводись, Филип, -- миролюбиво прогудел Сэм. -- Никто не собирается обижать ее высочество. И не тебе объяснять, что женщина лучше выглядит в платье, чем в штанах и куртке. Нам этого будет вполне достаточно, остальное принадлежит тебе.

Пленник неразборчиво ругнулся себе под нос, гигант не обратил на это внимания, пожелал спокойной ночи и ушел, не забыв привязать решетку к кольям. Парочка занялась ужином.

-- Спрашиваешь, за что Джонни меня ненавидит? -- вернулся к прерванному разговору Филип. -- Расскажу.

Он в шайке появился незадолго до меня. Ему, наверное, лет двадцать тогда было и амбиций -- выше крыши. Надо признать, в целом он не так уж плох. Людей только презирает и ненавидит, хотя когда надо, может это хорошо скрывать. Думаю, он меня больше всего за то и невзлюбил, что я у всех вызывал симпатию, никаких усилий к этому не прилагая.

"Кроме собственного отца и Данкана" -- подумала его жена.

-- Есть у меня такой странный дар, -- хмыкнул Филип. -- Крестный, по-моему, из-за него в меня и вцепился.

Ив задумчиво кивнула, он стал рассказывать дальше.

-- Так вот, я, значит, всем нравлюсь, а Джон и так пыжится, и этак, а все оказывается хуже. Другой бы плюнул и забыл, а он, наоборот, стал выискивать, в чем бы еще мне позавидовать. Разбойники сразу сообразили, что я не простолюдин. Я не отрицал, но никогда не говорил, из какого рода происхожу. Всем скоро стало плевать и на мое происхождение, и уж тем более на фамилию, только не Джону. Он и сейчас чуть ли не с этого начал. -- Ив снова кивнула. -- Потом владение мечом. Как он тренировался, чтоб меня одолеть! В конце концов, я сумел ему удачно поддаться, и он на время успокоился. Совсем плохо стало, когда убили предводителя и стали выбирать нового. Его никто и не хотел видеть во главе шайки, но Джон считал -- это я ему всю игру порчу. Выбирали тогда между мной и Сэмом. Жаль, он не стал предводителем. Думаю, не выбрали его из-за цвета кожи, а меня предпочли из-за дворянских кровей. Согласись, полная хрень. Я их со своими благородными рефлексиями бросил, а Сэм до сих пор здесь...

-- Соглашусь, -- отозвалась Ив. -- Отвлекаешься, Фил, хотя рассказываешь интересно.

-- Отвлекаюсь, да... Стал я предводителем, и Джонни ко мне резко изменился, мы даже стали как бы друзьями. Именно "как бы". Выглядело все хорошо, но и я, и он прекрасно осознавали всю фальшь. Он продолжал искать поводы для зависти. Помню, сильно меня повеселило, когда он стал завидовать моему размеру. Прекрасно ж видел, как я мучаюсь. А у самого все в полном порядке: не маленький и во все дырочки входит.

-- Фу, Фил, перестань расписывать чужие члены, особенно его! И потом, вы что, мерялись?

-- Мерялись, щас... Здесь тебе не дворец, милая, с отдельными спальнями-купальнями. В реке-озере всей шайкой бултыхаются. В бордель с Джонни пару раз ходили... Иной раз в лесу охочих бабенок... И не надо быть ханжой, -- он на всякий случай прекратил воспоминания. -- Уверен, тебе интересно, какой член у Сэма.

-- Пожалуй, -- Ив с любопытством блеснула глазами, оставив без внимания неловкие откровения об интимной жизни разбойников.

-- Ага, я так и знал!

-- Ладно, когда выберемся отсюда, расскажешь мне про всех, кого я здесь встречу. А пока давай снова про Джона, только, пожалуйста, без анатомических подробностей.

-- Там и рассказывать особо нечего. Пока я был в порядке, он изображал дружбу, потом мне все надоело, хандра замучила. Джонни это почувствовал, и, как я подозреваю, стал сливать информацию обо мне Тайной службе. Наверное, понял, что я не буду цепляться за жизнь и решил ускорить мое отбытие в мир иной. Надо у Н спросить, когда встретимся.

-- И ты ничего не предпринимал? -- удивилась Ив.

-- Я ж тебе говорил, опротивело тогда все. Сам напрашивался, чтобы меня убили или поймали. Это была своего рода игра, она здорово щекотала нервы, в жизни появлялся хоть какой-то интерес. А при наличии стукача играть оказалось интереснее.