Крепость во тьме

– Не заходи в пентаграмму! – бросил Старик. – Найди другой способ.

Тролледингец снял с шеи амулет.

– Здесь он все равно не имеет силы, – сказал он и швырнул его в спящего.

Светясь в полете, испуская дым и огненные капли, амулет упал на колени колдуна.

Существо подскочило, словно ужаленное. Открыло глаза. Я натянул тетиву.

Я был первым, с кем оно встретилось взглядом. Посмотрев на мою стрелу, оно медленно опустилось на трон, положив руку на амулет на коленях. Мы застигли его врасплох, но оно тщательно это скрывало, если не считать первого испуга. Существо перевело взгляд с меня на Колгрейва.

Несколько минут они молча смотрели друг на друга. Время, казалось, тянулось до бесконечности. Затем существо в красном сказало:

– От судьбы не уйдешь, капитан. Я вижу, что ты хочешь сделать. Но ты не искупишь свои грехи, убив меня вместо тех, кого я желаю видеть мертвыми. Собственно, если я правильно понял, ты уже убивал других, чтобы добраться до меня. Какого искупления вины ты в таком случае можешь ожидать?

Его губы раздвинулись на четверть дюйма, продолжая улыбаться. Когда он говорил, они не шевелились. И я не знал, слышу ли его ушами, или слова проникают мне в мозг.

Не знаю, что было на уме у Колгрейва. Слова чародея его нисколько не удивили, так что, полагаю, с подобным парадоксом он уже сталкивался.

– Просто играя на публику, тебе не добиться искупления. В твоих поступках должна быть искренность.

Голос чародея был бесцветен, но я мог поклясться, что он над нами насмехается.

Я вспомнил старого друга, давно пропавшего без вести. Вельбот никогда не был особо искренним – если только он этого дьявольски хорошо не скрывал.

– Проклятые не могут стать еще более проклятыми, – возразил Колгрейв. Его изуродованное лицо скривилось в мрачной ухмылке. – Возможно, те, кто еще не проклят, смогут избежать подобного ужаса.

Я не сводил взгляда с мишени, но мысли лихорадочно работали. И это был Колгрейв, безумный капитан корабля-призрака? Ужас каждого, вышедшего в море? Казалось, будто я знал его всю жизнь, но никогда не замечал за ним подобного.

Вероятно, у каждого из нас есть свои потаенные глубины. В последнее время я многое узнал о товарищах по команде.

– Жизнь – в служении мне, – сказал чародей. – Бросая мне вызов, ты ее теряешь. Однажды я призвал тебя в этот мир, но могу точно так же из него и изгнать.

– Это не жизнь, – пробормотал Тролледингец. – Мы – всего лишь оскореи моря…

Святоша кивнул.

Барли подобрался, готовясь напасть. Колгрейв слегка придержал его за рукав. Каким бы преданным старым псом ни был Барли, он расслабился.

Я тоже расслабился, на четверть отпустив тетиву. Это была самая мощная из всех когда-либо существовавших тетив, и даже я не мог долго удерживать ее полностью натянутой.

Я больше не смотрел в глаза чародея. В них было нечто гипнотическое, нечто нацеленное специально на меня.

Мое внимание привлекли его руки, которые начали двигаться, пока он спорил с Колгрейвом. Я старался пропускать его слова мимо ушей, боясь, что в голосе может скрываться непреодолимая Сила. Столь же вероломными могли оказаться и его руки.

Я натянул тетиву до упора.

Его руки упали на колени. Он замолчал и закрыл глаза.

Я вдруг ощутил в себе власть. Это существо боялось меня. Меня!

Ту же власть я ощущал, будучи вторым самым знаменитым членом команды «Дракона», когда стоял на корме, готовясь уничтожить рулевого и офицеров очередной жертвы. Благодаря этой власти я стал вторым самым страшным ужасом западных морей.

Я обладал абсолютной властью над жизнью и смертью.

И вскоре я понял, что точно таким же образом использовал меня и он.

Я обладал властью, и он меня боялся, но играл на моей слабости к этой власти, надеясь, что она предаст меня, отдав в его руки. Собственно, он рассчитывал воспользоваться всеми нашими слабостями…

Существо в красном было смелым, отважным и хитрым. Каковы бы ни были ставки в его игре, он не боялся проиграть. Мало кто решился бы противостоять команде «Дракона», не говоря уже о том, чтобы вызывать нас из окруженной туманом могилы.

Чародей снова заговорил, вновь колдуя руками, взглядом и голосом. Но на этот раз обращался не ко мне.

Он избрал Барли, что имело определенный смысл. Барли был самым свирепым убийцей среди нас. Но власть над смертью была в моих руках, и, чтобы ее у меня забрать, Барли должен был сперва расправиться с Колгрейвом и Святошей.

Развернувшись, он бросился на нас. Тролледингец ударил его плашмя топором по голове, и Барли рухнул лицом вниз. Колгрейв присел рядом с ним, с прежней ненавистью сверля взглядом существо в красном.

Я кивнул Тролледингцу, довольный, что не единственный сообразил, что на уме у колдуна.

– Думаю, ты только что совершил ошибку, – сказал Колгрейв.

– Возможно. Возможно, я верну вас в место вечного ожидания. Чтобы достичь моих целей, есть и другие средства. Но они намного медленнее…

– Тебе не следовало этого делать, – сказал Святоша. – Барли был моим другом.

«Что? – подумал я. – У тебя никогда в жизни не было друзей, Святоша».

Предупреждающе каркнула черная птица. Колгрейв вытянул руку…