Крепость

Она изо всех сил заботилась об Исааке, потому что с возрастом он становился все неприспособленнее и неприспособленнее к жизни. Она заботилась о Бетти и Владлене. Теперь она поддерживает Лину и Петю. Она может это делать, потому что она персональный пенсионер союзного значения. Конечно, она могла бы плюнуть на материальные выгоды этого звания. Так поступил бы Исаак, который никогда не воспользовался плодами своего профессорского звания. Но он всегда был беспомощный, как ребенок. Когда они ехали в эвакуацию в Самарканд, он сидел в вагоне, худой, сутулый, но не умел получить даже положенного ему пайка, только повторял иногда, робко, как ребенок: «Роза, я хочу есть». И ей приходилось все доставать самой, пробивать бюрократизм и разгильдяйство. Ей вообще всегда приходилось о всех заботиться. Она была старшая в семье. И в гимназии сама себя содержала уроками. Так и с персональной пенсией. Она понимала, что это на всю оставшуюся жизнь ей обеспечение. И пошла, и добилась. Потому что она помнила о завтрашнем дне. Это дикари съедают мамонта за один раз, а она помнила, что завтра всегда наступает. И вот она получает пенсию в сто шестьдесят пять рублей, имеет паек в столовой лечебного питания, пользуется Кремлевкой, Барвихой, причем санаторий раз в году для нее бесплатный, а еще она имеет тринадцатую пенсию и единый проездной билет на все виды транспорта, выдаваемый на целый год, и всегда берет трамвай, или автобус, или метро, потому что умеет экономить, а Лина все норовит на такси, живет, не думая о завтрашнем дне. Она еще прикинула и вспомнила, что как старый большевик она и квартплату платит половинную. Получила она эти льготы двадцать пять лет назад, а разве двадцать пять лет это малый срок? Она самодовольно и удовлетворенно улыбнулась сама себе. Да, жизнь многому научила ее. Потому что она хотела учиться. А Исаака ничто не учило. По приезде в Россию он купил две комнаты в коммунальной кооперативной квартире и так бы и прожил там все свои последние двадцать лет жизни, если б она не выяснила все законы и не сумела пропихнуть его в очередь на квартиру, а дом строил его собственный Институт. И тогда они получили эту, большую по советским понятиям, сорокашестиметровую квартиру из трех комнат. Ведь цивилизованный человек устраивается как можно лучше и удобнее. Возводит дом, укрепляет его, утепляет, запасается припасами. Как объяснить всю важность такого отношения к жизни!

И это не значит, что цивилизованный человек не борется за светлые идеалы. Когда надо, он готов на любые лишения. Как испанские интербригадовцы, которые шли по донкихотски в бой, пусть в чужой стране, но за высокие идеалы. Во имя идеи. У цивилизованного человека поступок следует за идеей. Ведь даже плохой архитектор, в отличие от пчелы, как писал Маркс, имеет прежде в голове план здания. Человек отличается от животного разумом. И тут необходимо терпение и настойчивость. Конечно, революция обладает очистительной силой, но в Европе она усвоила еще одно: если не получается сразу, а сразу вообще мало что получается, то все равно достигается помаленьку, маленькими усилиями. Теорию малых дел большевики отвергли правильно, но в жизни необходимы, тем не менее, постоянные мелкие усилия. Это как ежедневно чистить зубы, умываться, застилать постель, убирать комнату и мыть посуду…