Крепость

Голова закружилась так резко, что помимо дурноты она испытала страх. Но переборола себя. Она не должна бояться. Хуже смерти ничего не будет. А в ее положении так ничего лучше смерти не придумаешь. Она открыла глаза, все плыло перед глазами. В горле были спазмы тошноты. Она попыталась протянуть руку, чтобы зачем-то взять стакан с водой, в котором лежали зубы. Протянула, хотя не могла понять смысл этого своего жеста. Пальцы слабо скользнули по стеклу. Стакан упал, вода вылилась на столик и закапала на пол. Зубы и вставная челюсть, по счастью, удержались внутри стакана. Хотелось исправить положение со стаканом, но сил не было, пусть уж лежит, как упал. Еще пучило живот, опять газы. Бессильная удержать их, она издала шумный протяжный звук. Животу стало легче. Все разладилось в организме, думала она, лежа навзничь на подушке. И ни туда, ни сюда. Не живет и не умирает. Как быстро человек привыкает к своему положению. Это унизительно. Но лучше не вспоминать молодость. Лучше и сегодня чувствовать себя молодой. А не кляклой старухой, которая ни туда, ни сюда. Она всегда чувствовала себя молодой. Она все делала сама до своей болезни: ходила в магазин, вызывала прачечную, мастеров для починки водопровода, приносила хлеб и овощи, ездила в распределитель на Грановского за продуктами: Петя помогал ей тащить сумки с продуктами. А теперь ни туда, ни сюда. Еще недавно она сама себе стирала. Теперь же чувствовала себя униженной, что ее грязное белье приходится отдавать Лине. А от постоянно выходящих из нее газов белье грязное и плохо пахнущее. Почему она не получила мгновенной смерти? За что она так мучается? Ей стыдно, что она всем в тягость. Она привыкла помогать, а теперь всем в тягость. Ни туда, ни сюда. Она все делала сама, а теперь у нее нет пристанища. Она никому не нужна. Убежать бы, да куда?.. Некуда. Где Владлен? Сын великой любви! Почему он не едет? А она ни туда, ни сюда! Ждет. Пусть принесут ей искупительную жертву! И она спокойно умрет. Хочу, чтобы урну с моим прахом захоронили в могиле моего мужа И.М. Рабина. Это надо завещать. Хорошо бы, чтоб дочь скорее приехала. Ее не пускают бюрократы и негодяй Кобовилья. И негодяй Мензер со своей Катей. Тоже негодяйкой, подлым существом. Хорошо, что она решила преодолеть бюрократов и написала письмо Генеральному секретарю. Он поможет. Надо бы скорее сообщить об этом Бетти.

Она медленно привстала, чувствуя слабость и головокружение от долгого лежания, от духоты и бессонницы. Несмотря на хорошие снотворные, которые Лина давала ей аккуратно, она не спала все равно часов до трех, только лежала в полубессознательном состоянии, не спала и не бодрствовала. Ни туда, ни сюда. Раз не спится, лучше уж встать, написать письмо дочери. Сообщить ей, что Леонид Ильич все знает и поможет. Наконец, она села в постели, спустив ноги на пол. Рубашка и халат сбились. Она сидела устало и понуро, рассматривая в который раз сморщенные, вялые ноги. Почему так беспощадно стареет плоть? Ведь все время делала зарядку, гимнастические упражнения, старалась быть в форме… Как же подкралась старость, слабость?.. Будто и молодой не была. Поводив из стороны в сторону головой, чтоб размять шею, сумела подняться, одернула рубашку, запахнула халат, тяжело подошла к столу. Движения были неловкие, но все же листок бумаги она не уронила, сняв со стопы чистых листков, положила на стол. Тяжело плюхнулась на подушку, лежавшую в кресле, нажала пуговку настольной лампы, зажгла свет. Сняла колпачок с авторучки. Придерживая правую руку левой, чтоб не дрожала, начала писать:

«Дорогая любимая доченька!