Крепость

Бедная Бетти! Такая заботливая. Только уже без сил. Хорошо бы она была рядом. Дочери не надо о ней заботиться. Она бы сама о ней заботилась. Тогда бы она преодолела свою беспомощность. На заботу о дочери у нее хватило бы сил. Дочь такая доверчивая и беззащитная. Мало Кобовильи, так еще и в Союзе писателей затеяли интригу. Хотя раньше они ее приглашали. А теперь там ей мстит этот юный мальчик-критик, который за ней пытался ухаживать: не то Мерзин, не то Мензер. Она забыла его фамилию и всегда путала по телефону, когда Бетти просила ее позвонить, сказать, что не может с ним увидеться. Он очень хотел зарубежной известности, контактов, валюты, для этого готов был даже на старухе жениться. Все-таки Бетти была много старше его. Но Андрея ничего не останавливало. Он писал ей письма, шуточные стихи, приносил цветы, старался казаться свободолюбивым, романтичным, поклонником свободолюбивой революционной поэзии. Ему казалось, что у Бетти огромное литературное имя, деньги, связи, да и за границу ему хотелось свободно поездить. Он присылал свою любовницу, эту, как ее, Катю Хавроньеву, литературную даму, работавшую с ним в одной редакции, чтобы она расписывала Бетти его достоинства, сам говорил, что ради Бетти бросит жену, Хавроньева кокетничала с Бетти, говорила о своей трудной доле, жаловалась, что ее отец ушел от них с матерью, и теперь она ни во что не верит, только в дружбу, но не пощадит никого ради Андрея, потому что отец ее своим поведением научил, что люди беспощадны. Была она неуклюжей, толстой, ноздри дырочками наружу, косолапила при ходьбе и с завистливой злобой смотрела на стройную Бетти, гнусавым голосом воспевая таланты Андрея. Кроме Бетти она в упор никого не видела, презирала, могла даже не поздороваться с домашними, но, нахвалив своего любовника Бетти, звонила ему по телефону и гнусила баском в трубку: «Андрюша, птица! прилетай. Я все сделала, тебя ждут здесь». Была в ней здоровая инстинктивная беспощадность. Потом она все же вышла замуж за своего Андрюшу, оторвав его от детей-малолеток. Брошенная дочь, которая пробивала себе путь. Все брошенные, наверно, такие. Катя Хавроньева бранила, поносила отца, но деньги брать у него не отказывалась, не стеснялась сегодня ругать, а завтра брать, общалась с ним. «Он мне должен», — говорила она. У Исаака с детьми всегда были хорошие отношения, потому что он с ними дружил, они не были брошены. Андрей и Катя и провели интригу против Бетти, добились, что ее перестали переводить и приглашать. Ух, как была довольна, наверно, эта мстительная Хавроньева, когда заочно клеветала и унижала ту, перед которой пресмыкалась, которой сватала своего любовника. Мерзин написал статью под псевдонимом, кажется, «Матадоров» доказывая, что Бетти Герилья плохо понимает русскую поэзию и лучше бы у русской поэзии не было таких псевдодрузей. Потом, уже под своей фамилией, написал письмо в Секретариат Союза Писателей (ей это письмо показали, когда она ходила хлопотать за Бетти), что, по случаю общаясь с аргентинской поэтессой Герилья, убедился в ее чуждости нашей идеологии, внутренней недоброкачественности, устарелости, о чем, де, говорит и статья в «Литературной газете» «Опоздавшая переводчица», что не чувствует она специфики нашей словесности, ее духа, потому и переводит в основном поэтов еврейской национальности и так называемого интернационального, космополитического по сути, направления, поэтому надо бы нам проявлять большую разборчивость, приглашая к нам в страну визитеров от лица писательского союза. Смысла и правды не было в этом письме ни слова. Но ему вняли. И перестали Бетти приглашать, переводить и печатать. Поверили на всякий случай, чтоб не допустить ошибки. Этому помогло, что Катя Хавроньева уже в ВОКСе кем-то работала, могла шепнуть кому надо и что надо. Она и шептала изо всех сил. Да, Бетти перестали приглашать. И печатать. А все из-за этого с фамилией на «М» и его любовницы, потом жены, Хавроньевой. А Бетти так распахнула им навстречу душу, так хотела помочь Андрею, так жалела Катю, помогла, да, это она помогла ей устроиться в БОКС, чтобы не ходили сплетни по редакции, где они вместе с Андреем работали, а Катя устроила так, что обратила ВОКС в недругов Бетти. ВОКС — Всесоюзное Общество Культурных Связей. А то, что речь идет только о зарубежных связях, стыдливо опускалось, в аббревиатуру заграничность не входила. Ни Катя, ни Андрей не упускали случая пнуть Бетти, печатно или устно, мимоходом бросив, что внимания эта средняя, лишенная реальной почвы и корней поэтесса не заслуживает. И эти нашептывания действовали сокрушительно. Как с этим бороться? О таком даже в письме Генеральному не напишешь. Ведь подлость у нас не наказуема. Никак не наказуема.