Кречет 3

— Понимаешь, — гаденько улыбнулся Барон. — Не все так радужно, как может показаться на первый взгляд. Верхний Уральск уже почти весь вычерпан. Кислотникам приходится все дальше и дальше уходить на поиски припасов. Многие из них уже не возвращаются. Гибнут от зубов оживших, да еще и мертвецы мутировали, некоторые стали в разы опаснее… Я даже наркоманам оружия раздал. Но только хуже сделал. Эти придурки вместо того, чтобы использовать его против мертвецов, стали палить друг в друга и отбирать добычу. Да еще мой химик-технолог пропал. Я думал, что легко обойдусь без Зиновьева, и даже собирался его списать по тихому, слишком уж много он знал, но как показала практика, без него кислота не кислота, а смертельный яд. В итоге за последнюю неделю я лишился половины кислотников, а новых мне брать неоткуда. Кончились люди в Верхнем Уральске.

— Так ты хотел из нас сделать химических рабов?

— Не знаю, может вы бы согласились и без наркоты поставлять мне какую-нибудь дань. Я определялся бы на месте…

— Ну теперь я точно не скажу, где община, — проскрежетал я. — Можешь меня убить…

— Успеется, — улыбнулся Барон. — Но это я так спрашивал тебя из вежливости. Я уже знаю, где окопались затворники.

— Врешь! — воскликнул я, с горечью представив себе Киру в виде зависимой наркоманки.

— Вы заняли тюрьму, на юго-востоке отсюда. Неплохой выбор. К вам, наверное, трудно будет подобраться. Придется пойти на хитрость.

— Ах ты, паскуда! Как ты узнал?.. А-а, понял… Рыжий проговорился. Вот, сучонок! Не выдержал пыток…

— Не угадал, — лыбился Барон. — Парень так ничего и не сказал, мы ему даже собирались вторую руку отрезать, но мои умельцы выяснили и без вас местонахождение общины. Я просто должен был убедиться, ваша она или нет.

Вот бл*ть! Развел меня как лоха. Он не знал наверняка, что затворники в тюрьме, а я подумал грешным делом на Рудого. Но теперь поздно сожалеть…

— Ты не сказал, как узнал про тюрьму… — проговорил я.

— Все те же спутники. Мы засекли тепловую активность. Раньше я думал, что это бетонное здание нагревается от солнца. Но теперь ясно, что там люди. Солнца уже нет такого, как летом…

— Зачем ты все это мне рассказываешь? — с подозрением уставился я на Барона.

— Ты удивишься, — всплеснул руками Барон. — Я просто люблю поболтать с умными людьми. Сейчас их так немного осталось. С тобой я могу говорить обо всем. Ведь ты скоро умрешь…

— Когда ты меня убьешь? — спокойно спросил я.

— Не сегодня, — загадочно улыбнулся Барон. — Ты еще выполнишь одно мое поручение… Ты мне нужен.

— Какое поручение, — скривился я. — Хер тебе, а не поручение. Только через мой труп.

— Вот и я говорю, — рассмеялся толстяк. — Ты будешь биться, чтобы не стать трупом.

— Биться? — удивился я. — С кем?

— Ты слышал о Спартаке?

— Я больше предпочитал Зенит.

— Ты не понял, я про древний Рим. Спартак был гладиатором…

Глава 16

Второй день мы брели через чащобы, петляя звериными тропами. Зиновьев на удивление держался молодцом. Странный он человек. Иногда мне хотелось его прибить за его бесконечное нытье и надуманные жалобы. Но иногда старик превращался в другого человека, стойкого и не такого размазню, каким был на самом деле.

После купания в болоте грязь на нашей одежде высохла зелеными корками, и мы напоминали леших. Голод серьезно давал о себе знать. Акиму удалось подстрелить молодого зайца, и за два дня мы поели только раз, и то не досыта. Зверек оказался не крупным и жилистым.

К вечеру второго дня мы, наконец, почувствовали дуновение прибрежного ветерка. Лес оборвался и уступил место пологому берегу. Перед нами раскинулась величественная и спокойная пойма реки. Течения почти нет, противоположный берег густо зарос деревьями. Дикие утки стайкой шныряли в водных зарослях травы.

— Тише, — прошептал Аким, перезаряжая ружье другим патроном. — Сейчас поменяю картечь на дробь, а то разорвет наших уточек.

Старовер бесшумно приблизился к зарослям, словно дикий кот на охоте. Прицелился. Бах! — Жирные утки взлетели не сразу. Задергали крыльям и лишь через мгновение смогли оторваться от воды. За лето отъелись, что стали неповоротливыми и грузными. Но одна утка не взлетела, распласталась на воде. Прослойка подкожного жира не давала ей утонуть.

— Молодец, Аким, — воскликнул я и подбежал к берегу.

Скинув с плеча обрез, я бросился в воду прямо в одежде. Достал утку, пока ту не унесло слабым течением. Швырнул ее на берег, а сам с наслаждением занырнул в бодрящую воду прямо в одежде. Пусть отмачивается и стирается…

— Хорошо! — фыркал я. — Давайте залезайте, а то воняет от вас, как от стада бомжей.

Аким нехотя последовал за мной, хотел сначала скинуть одежду, но потом махнул рукой и залез в воду в чем был.

— Давайте к нам, Зиновьев! — махнул я рукой. — Нужно отмыться, вы похожи на болотного черта!

— Уже ночь на носу, — замотал головой профессор. — спать в мокрой одежде? Нет уж, увольте…

— Да ладно, док, соорудим шалаш, разожжем костер побольше, высушимся…

Зиновьев переминался с ноги на ногу, подошел ближе, пощупал воду рукой:

— Теплая…

— А я про что, — пробулькал я. — Осень нынче жаркая удалась.