Красный пассажир

Игорь отыскал кнопку автоматического открытия затонированного окна и нажал ее. Стекло мягко и бесшумно опустилось. Он жестом руки подозвал дилера поближе и тихо спросил.

— Хау мач?

— Уан саузенд энд файв хандред долларз, — непринужденно, слегка позевывая, прошептал куда-то сторону дилер.

Смагин не стал торговаться, не было смысла, теперь все решало скорость оформления и погрузки на судно закупленных машин. Нельзя, чтобы экипаж, а тем более пассажиры увидели, что он приобрел эти кары благодаря беременной, которая сейчас наверняка с дикими воплями металась на койке в больничной палате или извивалась, подобно заглотившей теленка змее, на операционном столе местного хирурга. К тому же Карпентер мог влезть не в свои дела, а это не входило в планы начальника рейса.

— Кэн ю сэйл ми найн сэйм карс мо, — Смагин провел рукой по плавным обводам лакированного кузова «Цедрика».

— О кей, плиз ер паспорт энд эдванс тэн саузенд долларз.

Игорь кивнул головой.

— Вэйт ми файв минитс плиз, нау ай бринг ю мани энд паспот.

Дилер дружелюбно развел руки, словно при встрече горячо любимого родственника.

— Ер велкам, чиф!

Он снова сложил руки на груди и уселся на широкий капот своего авто. Смагин ревностно посмотрел, как продавец своим тощим задом елозит на, практически уже его машине, но, скрипнув зубами, промолчал. Он вдруг почувствовал на себе чей-то тяжелый, пристальный взгляд. Игорь поднял голову к звездному небу и к своему горькому сожалению узрел на крыле мостика пассажира капитана Семенова. Тот, словно коршун с горящими глазами и безумным взглядом вцепился в планширь мертвой хваткой. Казалось, еще мгновение, и он взлетит и приземлится рядом с машиной, но ничего необычного не произошло, Семенов только хрипло крикнул, чуть не захлебнувшись слюной.

— Игорь Львович, поднимитесь ко мне в каюту, надо поговорить, — его голос сорвался, старик откашлялся и продолжил, — и попросите своих новых японских друзей, чтобы машину убрали от трапа.

Смагин презрительно сплюнул себе под ноги и поднял руку в знак согласия.

— «Чертов старикашка, надо взять тебя в оборот. Скажу, что поступил заказ из управления на закуп партии машин, а по приходу пока разберутся, машины уже будут стоять на причале и никакая таможня не посмеет их тронуть» — так думал Смагин, медленно поднимаясь по трапу.

На входе его встретил пассажирский помощник. Его лицо было испуганным и загадочным, как у юноши, впервые воочию познавшего тайны женской анатомии.

— Карпентер пропал, Игорь Львович?

Смагин весь передернулся, словно его посадили на электрический стул и дали пробное напряжение.

— Как это пропал, как он мог мимо трапа проскользнуть.

— Наверное, спустился с кормы, там есть приваренные скобы и по воде прошмыгнул на берег в свое посольство.

— Он что ненормальный, его документы у меня, я же его объявлю в Интерпол, в международный розыск.

Пассажирский в растерянности пожал плечами.

— Честно говоря, никогда бы не подумал, что этот американец окажется таким шустрым, — пассажирский покосился на белый лимузин, — это случайно не ваш.

— Пока не мой, Александр Иванович, но через пару часов будет моим, как и еще девять подобных.

Пассажирский присвистнул.

— Не знаю, как кэп отреагирует на эти ваши покупки, но вот на берегу, в советской зоне, я вам не завидую.

— Ничего, Саша, прорвемся, а тебя попрошу помалкивать пока, до поры до времени, особенно, на счет Карпентера, пусть затаится, и нам будет без него спокойнее, а моя версия — весь этот автопарк закуплен для нашего начальства, сегодня же свяжусь с Александром Стоцким, нашим заместителем начальника управления. Этот парень из управления меня и подстрахует.

— Ну, дай бог, чтобы все прошло удачно, — пассажирский покосился на мостик, где все еще грифом восседал на крыле Семенов и обратился к Смагину.

— Если какая помощь требуется, можешь рассчитывать на меня.

— Спасибо, Саша, я буду иметь ввиду, а сейчас, с вашего разрешения господин пассажирский помощник, пойду ломать старую систему, пусть хоть в ФСБ старый стукач шлет радиограммы, мне, как фрахтователю, никто не может запретить взять любой груз, кроме, конечно, опасного, сейчас ткну его сизым носом в договор фрахтования нашего «красного пассажира».

* * *

— Вы что же это себе позволяете многоуважаемый начальник рейса! — Семенов налетел на Смагина, словно вихрь в пустыне на одинокого бедуина, — вы, что возомнили о себе, решили, что зафрахтовали судно, то можете на нем вытворять все, что вам взбредет в голову. Не выйдет, голубчик, — капитан на последнем слове как-то весь обмяк и неестественно захрипел, лицо его стало похоже на перезревший помидор. Смагин упреждающе вытянул обе руки вперед и, как можно спокойнее, произнес.

— О чем это вы, Виталий Николаевич, что же я, по-вашему, нарушаю? Полистайте договор фрахтования, который покоится в вашем столе, и вы увидите, что там черным по белому написано «судно и экипаж на время фрахта выполняет все распоряжения фрахтователя или его представителя, если эти распоряжения не угрожают безопасности судна, груза и экипажа».