Красный пассажир

Смагин сидел в своем люксе по левому борту и собирал, очищенный ветошью от заводской смазки, автомат. Желтый свет настольной лампы освещал поблескивающие части оружия и руки, делающие привычную работу. Игорь мог бы собрать и разобрать автомат вслепую, сказывалась тренировка на последних военных сборах в Хабаровской учебке, где он, под свист и крики таких же «партизан», как и он сам, за бутылку водки собирал на время новейший АКМС.

Дверь каюты он предусмотрительно закрыл на дополнительный замок,

чтобы избежать неожиданного появления любопытной дневальной, имеющей привычку входить к нему в люкс без стука и предупреждения, используя для этого так называемый «мастер» — особый ключ для всех типов судовых замков. Игорь еще до конца не осознавал, для чего он оставил себе грозное оружие, но предчувствие надвигающейся беды не оставляло его ни на минуту с тех пор, когда первый пятитонный контейнер плюхнулся в темные воды Малокурилькой бухты.

Когда стропили второй ящик, боцман подошел вплотную к Смагину и тихо произнес:

— Что, начальник, неруси контрабанду подбросили, — он загадочно улыбнулся, — ты насчет моих парней не переживай, тебя моряки уважают, — он по дружески похлопал Игоря по плечу.

Смагин протянул Кручинину руку.

— Спасибо, братишка, на берегу сочтемся, а пока никому ни слова.

— Заметано, — боцман смачно зевнул, хрустнув челюстными суставами, спи спокойно, начальник, а ежели черные в городе начнут террор творить, то и у нас найдутся свои плохие Владивостокские парни, чтобы их успокоить.

Сейчас, сидя за столом, Смагин обдумывал план действий по приходу в порт и у него возникали, словно вспышки магния, и также быстро угасали новые идеи. Он еще раз аккуратно протер ствол и приклад сухой бархоткой и уложил АКМ в рундук, где уже покоились два, нашпигованных патронами, рожка и зеленый ящик с двадцатизарядным «Магнумом».

Игорь пока даже не мог себе представить, что будет с ним, если кто-то обнаружит весь этот арсенал у него в каюте, и лишь неумолимое приближение развязки заставляло его до поры до времени не смайнать все это добро за борт. Еще он знал, что если об утопленных контейнерах знают более двух человек, то тайну сохранить невозможно и заверения того же боцмана в преданности и лояльности к нему сегодня на завтра могут круто измениться.

Покончив со своим занятием, Игорь блаженно раскинулся в мягком кресле и прислушался. Где-то далеко внизу чуть слышно постукивал поршнями главный двигатель, иногда сотрясая весь корпус мелкой дрожью, когда винт на попутной волне выходил из воды, заставляя гребной вал вибрировать от резонанса. За бортом свистел ветер, и от начавшейся бортовой качки поскрипывала мебель и все, что не было закреплено по-морскому, начало двигаться потихоньку от одного борта к другому.

В этом привычном для каждого моряка шуме волн и скрежете металла Смагин чутким слухом уловил посторонние звуки, словно откуда-то издалека его звали на помощь. Эти непонятные звуки могли быть похожи и на крик чаек перед бурей и скрип плохо закрепленного груза в трюмах, тем не менее, они его насторожили. Здесь на пассажире, Смагин, словно зверь в лесу, привык верить только своим органам обоняния и осязания и по необходимости проверять их достоверность, потому он поднялся и вышел из каюты в полумрак коридора, по привычке взглянув на часы. Его проверенная «Сэйко» показывала, на освещенном циферблате, половину третьего ночи.

«Серого что — ли разбудить, все равно Катюха сейчас на вахте, можно поболтать до утра за бутылочкой бренди». — Но здесь он ошибался. Пройдя в конец коридора, Смагин увидел в свете окна администраторской два силуэта. Сомнений не было — это Москвичев. — «Никогда бы не подумал, что такого парня сможет приворожить какая-то серая мышка, какой, по его мнению, была Катерина Лунева.

— Эй, молодожены, как обстановка на судне?

Застигнутые врасплох Сергей и Катерина подскочили с кожаного диванчика с открытыми ртами, словно нашкодившие подростки, их лица залила краска смущения.

— Случилось что, — первым очнулся Сергей.

— Это я вас должен спрашивать, — Игорь зашел в администраторскую и плюхнулся на диван рядом с дежурной. — Рассказывай Лунева, чем это ты во время вахты занимаешься, — он улыбнулся, — да ладно, я шучу.

Лунева отодвинулась от Москвичева и одернула короткую юбку. С серьезным лицом она взяла журнал замечаний и протянула Смагину.

— У нас все в порядке, пассажиры утихомирились и разошлись по каютам, так что все о, кей, начальник.

Смагину не хотелось признаваться, что ему мерещатся какие-то звуки. — «Еще подумают — глюки, после пьянки покатили», — поэтому Игорь снова дружелюбно кивнул и улыбнулся, — ну-ну, несите вахту, а вы, господин Москвичев, после завтрака загляните ко мне, дело есть, надо потолковать.

И тут он вновь услышал далекие завывания.

— Ребята, вы что-нибудь слышите? — Игорь, словно спаниель, повел носом, — как же вы не слышите, ведь кричит кто-то.