Крах диссидентки

Пока Вита была в Киеве, Елена Львовна знала, что Алеша будет жить у нее, так как дочка не хотела забирать сына, а Марчуку он был совсем не нужен. Кстати, Алеша, почувствовав своим сердечком, как этот дядя относится к нему, сторонился его, убегал со двора, едва тот приезжал. Елена Львовна видела: Арсений любит Алешу, он никогда и сам его не обидит и в обиду не даст, а все-таки считала, что только под ее надзором внук будет в полной безопасности. Она, как и все бабушки, путала два понятия: опасность для Алеши и свою тревогу за него, воспринимая свою тревогу — когда он был в чьих-то руках — за ту опасность, что угрожала малышу.

— Взял отпуск, — сказал Арсений и увидел, что выражение страха на лице Елены Львовны угасло: не за Алешей приехал.

— Тут останешься? — тихо спросила Елена Львовна и виновато опустила глаза, понимая, что Арсению все будет напоминать Виту, портить настроение, какой же это будет отдых.

— Нет, поеду в село! — ответил Арсений, тоже не глядя на Елену Львовну, заметив ее смущение. — И Алешу с собой возьму!

Если бы за спиной Елены Львовны внезапно выстрелили, она бы так, наверно, не испугалась. Вздрогнула всем своим маленьким, тщедушным телом, руки задрожали, она не знала, куда их девать: принялась ощупывать себя, будто хотела найти, где и что это так у нее заболело. Арсений, чувствуя себя виноватым, поспешил сказать, стараясь ее успокоить:

— Погуляем там неделю и вернемся. Собирайте его в дорогу! И успокойтесь: пока что он будет жить у вас!

— Спасибо! — просияла Елена Львовна. — А то я боялась…

— И еще одно вам скажу: мое отношение к вам не изменилось! — ласково проговорил Арсений, хотя это и не было полной правдой: в чем-то отношение к матери жены, так коварно предавшей его, изменилось. Но не настолько, чтоб могло нарушить их установившиеся взаимоотношения. — Надеюсь на такое же доброе отношение ко мне, какое я всегда чувствовал и за какое искренно вам благодарен.

— Боже мой… Боже мой… — уже не сдерживая слез, но не от печали, а от радости, шептала Елена Львовна. — Есть все-таки правда на свете!

Арсений видел, что Елена Львовна хотела подойти к нему и по-матерински обнять, но из-за своей стеснительности не решалась этого сделать. Что-то удерживало и Арсения, мешало подойти к ней, как подходил к своей матери. Оба понимали, что их удерживало — Витина тень! — и торопливо, смущаясь, отвели взгляды. Арсений вскочил, сказав:

— Поищу Алешу!

— Может, я пойду? — предложила Елена Львовна. — Он, должно быть, у соседей.

— Нет, я сам. А вы приготовьте, что ему в селе понадобится. Повторяю: мы будем там неделю, так что много вещей не требуется.

Когда Арсений, найдя Алешу, сказал, что берет его с собой в село, тот спросил:

— И бабуся поедет с нами?

— Она останется здесь, ведь мы только съездим туда — и назад, — ответил Арсений. И добавил, увидев, что Алеша огорчился: — А кто же здесь будет приглядывать за Шариком, если мы ее возьмем?

— Пусть и Шарик с нами едет! — сразу нашел выход Алеша.

— А кто же станет дом караулить? Нет, пусть они поживут здесь, а мы прокатимся и вернемся. Пойдем собираться в дорогу. Там есть речка и девочка Зина, такая, как ты. Она еще тогда, когда я один ездил, просила, чтобы я тебя к ней привез, а то, говорит, ей скучно.

— А велосипед там есть? — поинтересовался Алеша, которому не хотелось расставаться со своим транспортом.

— Нет, но мы твой возьмем! Он влезет в багажник! Обо всем словно бы договорились, а настала минута прощания с бабушкой — и Алеша снова начал просить отца взять и ее в село. Едва уговорили вместе с Еленой Львовной, чтоб он ехал один. А Вита хотела Алешу в Америку забрать! Да он бы там умер от тоски.

Выехали со двора. Елена Львовна махала вслед рукой. Алеша печально смотрел на нее в стекло дверцы, ему, видимо, хотелось одного: выскочить из машины и остаться дома. Смотрел в заднее стекло, став на колени на сиденье, пока не повернули на другую улицу. Вскоре то, что встречалось на пути — автобусы, грузовые машины, легковые, мотоциклы, — все больше привлекало Алешино внимание, заставляло его восхищенно кричать:

— Папка, смотри, какая машина! Вон та, красная!

Арсений не заметил, как и доехали. Боялся грунтовой дороги — прошли дожди. Но степные дороги летом подсыхают быстро, и только в балках пришлось делать по полю большой круг, чтобы не засесть в луже. Переулок, в котором жил Михаил, тоже едва проехал из-за глубокой колеи на нем. Наконец въехали во двор…

2

Михаил искренно обрадовался, что Арсений послушал его и вернулся в село «догуливать» отпуск.

Алеша сразу, будучи компанейским парнем, почувствовал себя как дома в кругу детей брата. Это радовало Арсения, мальчик не скучал, не бегал вслед за ним. Сын носился с детворой по просторному двору, по узенькому переулку. Велосипед был в центре внимания. Алеша, как и в Яворине, только бегал за своим велосипедом, катались на нем другие. Да разве радость лишь в том, чтобы ездить на велосипеде? Гоняться за тем, кто катается, бывает, еще веселее.