Кракен

Горящий конец всего. Сжигающий то, что не могло гореть, забирающий весь мир.

А потом? Ничего. Ни эпохи феникса, ни царства пепла, ни нового Эдема. В этот раз – в первый раз так, как не грозил еще ни один конец, – не было никакого послемира.

– Большинство лондонмантов ничего об этом не знают! – воскликнула Сайра. Нельзя было ожидать, что они отринут свои обеты так же, как их лидер и его правая рука. – Было очевидно, что Эл – просто посредник. Какой из него криминальный гений?

– Что вы ему сказали? – спросил Билли. Фитч отмахнулся:

– Какой-то вздор. Нужно было быстро решать, что делать.

– А вы не могли ему сказать не делать этого? – спросил Билли. Все посмотрели на него. При чем тут вообще это? Планы из-за предсказаний лондонмантов не меняют – не больше, чем выбирают жену на основании трепотни ярмарочного хироманта. – Зачем он хотел положить всему конец? – спросил Билли.

– Я не уверен, что он хотел, – осторожно сказал Фитч.

План мог дать ход чему-то своему. Необратимым, окончательным, ненамеренным последствиям. Насколько все должно быть плохо, чтобы лондонмант нарушил тысячелетнюю верность и вмешался? Настолько плохо.

– Значит, вам надо было его опередить, чтобы остановить конец света, – сказал Билли в каком-то изумлении. – Вам надо было предпохитить кракена.

– Скоро начинался аукцион, – пожала плечами Сайра. – Нам понадобилась наживка для Саймона. Найти оружейного фишечника оказалось не так сложно. Дейн… мы не знали, когда это произойдет.

– Нужно было действовать, когда мы действовали, – сказал Фитч. – Пойми – если они получат кракена, все сгорит и больше ничего не будет. Когда Адлер поговорил со мной, все изменилось.

Саймон, нашептывая фразочки из своего сериала, прибыл во мрак Центра Дарвина с ревностно воспроизведенным спецэффектом, напоминающим рябь по воде, чтобы «взять координаты» и с напряжением силы дезагрегировать кракена и себя в потоке частиц, энергии, снова частиц.

– Тогда что случилось с Адлером? – спросил Билли. Сайра выдержала его взгляд. Фитч – нет.

– Такое место, – сказала Сайра. – Оно под охраной. Просто войти нельзя.

– Хладнокровные ублюдки, – сказал наконец Дейн.

– О, я тебя умоляю, – ответила Сайра. – И мне это будет говорить убийца!

– Вы воспользовались им как наживкой, – сказал Билли. – Что-то сказали, чтобы он не… Нет, чтобы все было вовремя, вы отправили его сами.

– Саймон ни за что бы не смог войти и выйти, – скулил Фитч. – Мы не знали, что ангел… мы просто хотели его отвлечь.

Ангел памяти, мнемофилакс, налетел на Эла, как только Саймон портировал незадачливого грабителя. Не то чтобы свихнувшийся трекки был совершенно неповинен в чужих смертях. Оказывается, в реальности на его совести по самой меньшей мере лежало одно преднамеренное убийство.

– И пока ангел разбирался с ним, вы вынесли кракена. – Билли покачал головой. – Встает второй вопрос. Все это вы сделали, чтобы остановить огонь, так? – Он поднял руки. – Ну, вы же показывали нам кишки. Мы же все знаем, на что сейчас похоже небо. Так что пошло не так?

Долгая тишина.

– Не сработало, – сказала Сайра. Покачала головой, открыла и закрыла рот.

Билли скверно рассмеялся.

– Вы увидели, что будет, если его украсть. И украли, чтобы его не украли. Но, украв, вы его украли. И запустили конец света.

– Я не знаю, что делать, – сказал Фитч.

– Я тебе скажу, что делать, – ответил Дейн. – Веди меня к моему богу.

46

У голубей снова разыгралось несварение, и отвратительные результаты их нервозности стали забавной забивкой в теленовостях. Прочие городские переполохи игнорировать с помощью избирательного тривиализующего упоминания было труднее. Топливо в домашних очагах едва горело. Начались нервные спекуляции об атмосферных условиях. Любой огонь разгорался с трудом. Как будто он был в ограниченном объеме, как будто его копили, для чего-то приберегали.

А также – ах да, – пропадали люди. На войне гражданских нет, нет файерволов между людьми в блаженном неведении и людьми на связи с сетями, преступными рынками и религиозностью. И лондонцы – даже решительно мейнстримные – пропадали. Не в мифическом бесследном стиле, а с самыми что ни на есть тревожными остатками: одна туфля; продукты, которые они собирались купить, но еще не купили, в сумке на пороге их двери; граффити в виде пропавшего – там, где его видели в последний раз. Может, люди и не понимали, что происходит, но то, что что-то происходит, уже не поддавалось правдоподобному отрицанию.

Билли и Дейн хорошо постарались. Внимание к своим передвижениям; камуфляж, который Дейн волочил за ними, тасуя чары, – вторая натура для человека с его подготовкой; маскировка – нелепая, но небесполезная; солдатская бдительность Дейна: все это многими днями уберегало их от взглядов следопытов, а когда ты цель в каком-то смысле самой крупной за целую кучу лет коллекции смертоносных талантов, собравшихся ради одного заказа в Лондоне, это все-таки кое-что.