Кракен

– Ну чудесно! Тебе о нем, блин, рассказали. – Он покачал головой. – Стараешься тут, стараешься. Никто даже не должен знать, что наш бладклаатский бар существует. – Он воспользовался ямайским прилагательным, хотя был белым, с режущим слух акцентом кокни. – Это секретная улица, подруга.

– Она же вот, – сказала Мардж и показала на карту.

– Да, и только там она быть и должна. Знаешь, что такое улица-ловушка? Знаешь, как трудно это организовать? – Он покачал головой. – Слушай, милочка, все это неважно. Тебя здесь быть не должно.

– Я же сказала, зачем пришла…

– Нет. В смысле, если ты обозлила Госса и Сабби, тебя здесь быть не должно. Если тебя оставили в живых, то только потому, что им на тебя плевать, – так что, ради Сета, не делай так, чтобы им было не плевать.

– Прошу, просто расскажите о культе спрута, я должна их найти…

– «Культ спрута». Какой желаешь? О каком ты говоришь? Калкру? Тлалок? Каналоа? Ктулху? Ктулху, да? Всегда Ктулху. Да прикалываюсь, я знаю, о чем ты говоришь. Церковь Бога-Кракена, точно? – Он огляделся. – Они никак не связаны с Госсом и Сабби. Говори о тевтистах что хочешь, куколка, но они такую компанию не водят. Так не бывает. Дай кое-что тебе скажу. По-моему, они в курсе дел не больше тебя. Кракена забрали не они. Он для них слишком святой или что-то в этом роде. Но они его даже и не ищут, если можешь в это поверить.

– Мне все это неинтересно. Я только хочу знать, что случилось с Леоном и Билли.

– Дорогая моя, что бы там ни случилось, для меня это крутовато. Никто из нас даже не суется к тевтисам с тех пор, как заварилась каша. Нам бы чего попроще и поуютней, уж спасибо. Боги-пауки, квакеры, Нетурей карта[55] – это меня вполне устроит. Ладно, может, за их писания много баллов не получишь, но…

– Я не понимаю.

– И не надо, голуба. И не надо.

– Я слышала, вы что-то о них знаете…

– Так, ну все, – сказал он. Рубанул по столу рукой. – Этого разговора не будет. Мне этого не надо. – Он вздохнул, увидев ее выражение лица. – Ладно, слушай. Я уже рассказал тебе все, что знаю, – то есть ни хрена, конечно, но только потому, что и краки знают не больше. Если ты… – Он помялся. – Ты меня сама не поблагодаришь за помощь, знаешь ли. Помощь, тоже мне… – Он вздохнул. – Слушай, если тебе правда приспичило влезть в это говно – и это именно «говно», потому что в нем по уши ты и окажешься, – то есть люди, с которыми тебе надо поговорить.

– Расскажите.

– Ладно, так. Господи, девочка, тебя же впервые занесло на нашу сторону? – Он осушил всю кружку одним впечатляющим залпом. – Слухи. Это сделал Тату, это вернулся и сделал Гризамент, это никто не делал. Ну, от слухов толку нет. Так что, если бы я хотел что-то узнать – а я не хочу, – я бы подумал, у кого еще тут есть выгода? И кто еще считает, что это его дело?

Он подождал ответа. Мардж покачала головой.

– Море. Спорим, у моря есть на этот счет свои мысли. Меня бы не удивило, если ко всему этому приложил руку засранец океан. Логично же, да? Забирает назад свое? Океану – океаново. – Он хохотнул. Мардж закрыла глаза. – А если и не забрал, то наверняка бы хотел и представляет, с кого спрашивать.

– Мне надо поговорить с морем? – спросила Мардж.

– Боже, женщина, что за несчастный вид. Что, со всем сразу? Поговори с его посланником. Поговори с потопным братом. У Барьера.

– Кто такой…

– Но-но. – Он отрицательно покачал пальцем. – Дальше уже сама, да? Сюда же ты добралась. Если так хочешь, чтобы тебя сожрали, можешь зайти и дальше; вести тебя под ручку – не мое дело. Мне это на совести не нужно, милая. Иди домой. Не пойдешь ведь, да? – Он надул щеки и выпустил воздух. – Хочешь верь, хочешь нет, но я сочувствую насчет твоего парня, ясно? И хочешь верь, хочешь нет, – а по моему экспертному мнению, это без разницы, – я за тебя помолюсь.

– Кому? – спросила Мардж. Он улыбнулся. Игровой автомат играл «Wise Up Suckers» от Pop Will Eat Itself.

– А, гори оно, – сказал человек. – Вот что. Какой смысл коллекционировать то, чем не пользуешься? Помолюсь за тебя всем.

45

– Значит, Саймон поживает нормально, – сказал Дейн. – Оправляется после призраков.

– Так сказал Вати, – ответил Билли. – Он идет?

– С забастовкой все плохо, – сказал Дейн. – Он, блин, немного занят.

Было еще рано, и они находились рядом с местом, где бился Лондонский камень. Между зданиями Дейн подавал рукой короткие военные знаки, смысла которых Билли не знал. Он залез за Дейном на низкую стену, исполнив сложный танец между камерами.

По дороге Дейн пересказывал малопонятные тевтические поучения. Кракен не воровал огонь у каких-нибудь демиургов, не создавал людей из глины, не посылал кракенского детеныша умирать за наши грехи.

– Короче, кракен был в пучине, – говорил Дейн. – Был в пучине и ел, и ему понадобилось, типа, двадцать тысяч лет, чтобы пережевать.

«И все?» – Билли не просил экзегезис.