Край собачьих следов

Эри посмотрела перед собой. Она стояла на деревянном возвышении, а внизу пестрела шумная толпа зевак, едва сдерживаемая стражей. Удивительно, но в свой предсмертный час преступник стоял выше других, хотя, наверное, все должно было быть наоборот. Только сидящие слева на балкончике были вровень с ней. Эри легко узнала королеву Леорию и Лидера. Они переговаривались с окружавшими их лордами и советниками. Позади сидящих, у самой стены выстроились в ряд восемь человек. Рыцари Служения, решила она, приметив среди них Рикки, который смотрел в ее сторону, не отрывая взгляда.

Справа от Эри появился паренек со свитком. Развернув его, он начал читать так громко, что захотелось прикрыть уши, но руки были связаны за спиной. Толпа внизу стихла. «Приговоренная к смерти через повешение за жестокое убийство великого короля Лансии Хинта из династии Бруно» не вслушивалась в текст приговора, она то и дело передергивала плечами, чтобы плотная колючая веревка не так сильно давила.

Внутри все было напряжено и натянуто. Она думала, что уже смирилась с неизбежностью своей кончины, но сердце все равно сжималось от страха. Она боялась боли, и еще больше того, что за ней последует. Анжела говорила, что единственная тайна, которую никогда не постигнет человек, – это тайна смерти. Никто из живых не знает, каково это – умирать, а потому не у кого спросить, не с кем посоветоваться. Это каждый человек узнает сам. И что самое печальное, подумала Эри, узнает он это в одиночестве. Можно любить или ненавидеть хоть целый мир, но уходить на ту сторону ты всегда будешь один.

Застучали в барабаны, паренек со свитком незаметно исчез. А вместо него она почувствовала спиной тяжелое дыхание человека с грубыми руками.

Веревка пришла в движение, петля стала заметно туже. И хотя Эри ждала казни, готовилась к ней, сдержать чувства так и не удалось. Ее еще не совсем взрослое тело задрожало, в спину больно ударил ветер. Толпа внизу начала гудеть.

– Им ее жалко, – прошептал Доминик Лис, наклонившись к стоявшему справа Рикки. Горностай не ответил, его лицо было нездорово-белым, рот приоткрыт, а синие глаза не отрываясь смотрели только на нее. Кажется, он даже не слышал слов своего соседа.

– Мне тоже, – сказал Лангдюр Окунь шепотом. – Она ведь невиновна.

Барабаны застучали громче, толпа начала потихоньку успокаиваться. Рикки продолжал стоять не шевелясь, а в голове звенело, как колокол, только одно слово: «Невиновна!».

– Может, все-таки измените свое решение? – осторожно спросил Лидер у королевы. Леория посмотрела на него со смесью удивления и раздражения.

– Мои решения не обсуждаются, – сухо сказала она. – Рованцы все равно отвертятся от своего слова, найдут повод. Да и волшебный свет вашему человеку мог попросту причудиться.

Эри показалось, что водопад времени в единый миг превратился в маленькую струйку. Все вокруг стали двигаться медленно, даже ветер как будто замер. Она увидела перед собой искрящуюся гладь Темного моря, бескрайние поля колышущейся пшеницы, ощутила запах травы и цветов. Вот она бежит босиком по теплой земле, вот ищет в лесу ягоды и травы, вот сидит на старом дереве и любуется мирозданием.

А потом она увидела доброе и безмятежное лицо Анжелы.

«Я скоро приду к тебе», – подумала Эри и улыбнулась. Вспомнились и все, кого она встретила на пути. Добрый Фридлин, веселый Лин, задорно смеющаяся Нашта и, конечно, Корд. Казалось, что он встал перед ней и смотрит ласково-ласково. «Ничего не бойся, девочка», – говорил он. «Не буду», – отвечала она.

Но, вопреки обещанному, сердце сжималось, и холодели пятки. И вместе с тем в душе разлился гнев, легкие заполнялись обидой. Строгая Лидия, лицемерная Элисон, Грэй с холодными глазами на красивом лице, противный Грионт… Вспомнились даже очертания Лео в темноте. Жаль, что в итоге она запомнила его только таким, хотя он сделал немало хорошего. Грустно и тоскливо становилось при мысли об Ульрике, и что-то вскипало и бурлило при мысли о Тирке.

Вспомнился и первый поцелуй с Рикки под пушистым снегом. И как они лежали рядом в тюрьме. Оба беспомощные по совсем разным причинам.

«Нет», – тихо проговорил внутренний голос. На глазах выступили слезы. «Я не хочу».

– Я не хочу, – прошептала Эри. – Не хочу умирать.

Она подняла блестящие глаза к небу. И почему-то оно уже было не голубым. Ветер гнал с юга тяжелые тучи. Но картинка быстро расплылась от слез. Эри сжимала кулаки, пыталась собраться, выглядеть достойно и гордо, но не могла. Каждая частичка ее тела клокотала и рвалась жить.

– Что это? – крикнул кто-то в толпе, указывая наверх. Внизу загудело.

– Так не бывает, – перешептывались между собой люди. – За мгновения погода не меняется.

Человек с грубыми руками подал знак, и раздалось несколько ударов в барабан, но взволнованная толпа не стихала. Кто-то громко и отчетливо прокричал:

– Ведьма!

И вся площадь погрузилась в поистине мертвую тишину.

– А вы говорите, что свет моему человеку почудился, – шепнул Лидер королеве на ухо.

– Вешать! Вешать ее немедленно! – воскликнула побледневшая Леория.