Край непуганых

Люди были напуганы. Я понимал этот страх. Однажды в детстве, когда я учился в первом классе, по нашему микрорайону в Марьино прокатилась страшная весть: убили девочку из старших классов. Подстерегли вечером после уроков, схватили, оттащили в рощу и там… в общем, это было жутко. Помню, я еще очень долго боялся выходить из дома, чтобы дойти до школы, а уж о вечерних прогулках во дворе не могло быть и речи. И дело даже не в том, что я боялся нападения. Меня ужасала сама мысль, что убийство произошло в реальной жизни, а не в детективе по телевизору, что человек, который это сотворил, ходил где-то рядом. В каждом встречном мужике я видел потенциального монстра, а если их собиралось больше двух, то мне они казались бандой, планирующих еще одно страшное преступление. Зло, порождающее страх, просто витало в воздухе.

Убийцу вскоре поймали, но я еще долго не мог вернуться к прежней жизни.

С жителями Края происходило то же самое. События минувших двух недель породили ощущение постоянного присутствия Зла. На площади у мэрии уже никто не катался на роликах и не ел мороженое — в пятницу вечером площадь была на удивление пустынна, не хватало разве что подгоняемых ветром перекати-поле. Прохожие выглядели сосредоточенными. Кое-где во дворах жилых домов я наблюдал неестественные скопления местных жителей. У нас в Старом Мире мы обычно собираемся вместе, когда нужно прищучить управляющую компанию. Еще неделю назад во дворах проходили встречи кандидатов с избирателями, но сейчас причина для собраний была очевидно иной.

Полицейских на улице стало еще больше. Из телефонного разговора с Самохваловым я узнал, что в город дополнительно прибыли два взвода спецназа и еще одна бригада следователей из губернии. Что они тут собирались делать, я не совсем понял. Демонстрации разгонять? Охранять здание муниципалитета? Но Самохвалов пояснил, что их направили на усиление блокпостов по всей внешней границе городка. Велика вероятность, что настоящий убийца все еще находился здесь: пустив полицию по ложному следу, он мог на время расслабиться и спокойно гулять по тем же улицам, что и законопослушные граждане, но теперь, когда фото Курочкина на столбах потеряло актуальность, сам черт велел ему убираться.

Главное, что беспокоило нас обоих, — с кем же я столкнулся в прошлый четверг у стадиона? Ответа мы пока не нашли.

Вечером я навестил своих друзей. Сначала заехал в ресторан «Пушкин», послушал сольные партии Кости Симанкова. Сегодня он играл из рук вон плохо. Я, конечно, не музыкальный критик, способный на слух отличить си-бемоль от фа-диез, но все-таки меломан с тридцатилетним стажем, и разницу между «круто, чувак!» и «старик, это говно!» я чувствую мочками ушей.

— Ты бухал, что ли, Костян?

Скрипач уселся за мой столик.

— Не играется что-то, Сергей. Вон, смотри…

Я оглядел зал. Посетителей насчитал всего пять человек.

— Никогда такого не было, — прокомментировал Костя. — Обычно с четверга по субботу здесь давка.

— Аппетит у людей пропал. Сам как?

— Да как… Домой что-то захотелось.

Велев скрипачу не отключать телефон и быть на связи, я отправился в «Пельменную №6».

Павел был на месте в своем кабинете. Точнее, на месте я обнаружил его тело, а вот сознание удалилось отсюда на пару астрономических единиц.

— Что-то у тебя голяк в зале, Паш. Полтора дровосека.

— Обычное дело для вечера, — махнул рукой тот. — Вот введу дополнительную линейку блюд для ужина, трафик увеличится.

Павел был чем-то озабочен. Не шутил, не отпускал колкости. Елозил компьютерной мышью по столу и что-то высматривал в мониторе. Я чувствовал себя не очень желанным гостем.

— Что не весел, Пельмень?

— Мелочи жизни. Если сравнивать с этим жмуром в реке, то у меня все отлично.

— А точнее?

Он вздохнул.

— Возлюбленная вернулась к мужу… и телефон отключила… сука, блин…

Сказавши это, Пашка чуть не заплакал. Я увидел предательский блеск в его глазах. Я очень хорошо знаю этот блеск, я же актер.

Поняв, что Павла сейчас лучше не дергать, я просто похлопал его по плечу и уехал. Напоследок все же озвучил дежурную просьбу оставаться на связи.

Возвращался домой уже под вечер. По пути терзался сомнениями: позвонить ли Ане? Наверняка ведь ждет звонка, просила не теряться. Надо бы ее набрать, хоть пару слов из себя извлечь, голос ее услышать, дать послушать свой. Но что я ей скажу? Да, мы неплохо провели время, дошли до интимной близости, друг другу симпатичны. О любви говорить, наверно, рано, но все же…

Нет, не знаю, что ей сказать. Пока не знаю.

Я сделал по дороге пару остановок. Сначала заскочил в книжный магазин, купил пачку бумаги, конверт и две авторучки. Сегодня ночью мне предстоит много писать от руки. Я мог бы заглянуть в местный компьютерный клуб, настучать текст на клавиатуре и распечатать на принтере, но, боюсь, адресаты меня не поймут. Интересно, помнит ли моя рука, как это делается. Ничего длиннее автографов и подписей под контрактами я уже давно не писал.