Край навылет

– Максин Тарнов? Не так ли? – Похоже, это у нас Эмма Левин, преподаватель Зигги по крав-маге. – А я тут с мол-челом своим встречаюсь на ланч.

– Так вы с ним что, бриллианты покупаете? может, тот самый брильянт? О! Что это… за перезвон я слышу? Неужто… – Нет. Этого на самом деле вслух она не сказала. Или как? она и впрямь превращается в Элейн, без согласия потерпевшего, как Лэрри Толбот в Человека-Волка, к примеру?

Нафтали, экс-Моссадовский мол-чел, работает на этой улице охраной у алмазного торговца.

– Вы бы решили, что много лет назад мы встретились на работе, полевой агент в контору заглянул, тарах! Магия! но нет, то был мастер на все руки. Однако тот же гром средь ясного неба…

– Зигги приносит в дом истории про Нафтали с тех пор, как начал крав-магу. Большое впечатление, какое на Зигги обычно трудно произвести…

– Вот он, пароход моей мечты. – Нафтали делает вид, будто валандается у витрины, фланёр, которого можно безмолвно, мгновенно запустить в действие, превратить в гнев божий. По словам Зигги, когда Нафтали впервые зашел в студию, Найджел без промедления спросил, сколько народу он убил, и тот пожал плечами:

– Со счета сбился, – а когда Эмма на него зыркнула, добавил: – То есть… не помню? – Может, случай шутки над шутником, однако Максин не хотелось бы это выяснять. Обезжиренный и коротко стриженный, в черном костюме, лицо дружелюбное с полуквартала, а когда в фокус стягивается вся его история рваных ран и переломов, и чувств, удерживаемых на профессиональной дистанции, с ним знакомишься заново. Хотя для Эммы Левин он делает исключения. Они улыбаются, они обнимаются, и на секунду они – два ярчайших брильянта на весь квартал.

– А, вы мама Зигги. Крутой парнишка. Как у него лето?

Крутой? ее маленький Зиггурат?

– Он где-то в Айове, Иллиное, где-то там. Движения отрабатывает каждый день, я уверена.

– Там неплохо, – Нафтали немного пришпоривает подачу, и Эмма мечет в него взгляд.

Как бывший фуфломет, Максин его понимает, но все равно, недоумевая, что именно он чуть не говорит, пытается на ощупь:

– Хорошо бы и мне как-то найти способ хоть ненадолго смотаться из города.

Он следит за нею пристально, не вполне улыбаясь, как человек, присутствовавший на стольких допросах, что способен оценить этикет.

– Тут на воздухе, знаете, всякое поговаривают. Беда в том, что это по большей части мусор.

– Что не сильно помогает, если ты паникер.

– Вы – паникер? Я бы не подумал.

– Нафтали Пёрлман, – рычит Эмма, – а ну хватит ее прибалтывать, она замужем.

– В разъезде, – Максин, хлопая ресницами.

– Видите, какая собственница, – Нафтали, просияв. – Мы на ланч идем, хотите с нами?

– Мне нужно вернуться на работу, но спасибо.

– У вас работа… вы… модель?

Очень высокоточным манером, Эмма Левин отводит одну ногу чуть в сторону, выставляет локоть, натягивает на себя лицо кунг-фу.

– Вот так женщина у меня! – Явный мац, который Эмма нельзя сказать чтоб избегала.

– Ведите себя прилично, ребята. Шалом.

27

Мальчишки как-то вечером звонят из Преридушина или Фондулака, в общем, откуда-то, сообщить, что через два дня будут дома.

Все, как грит Ас Вентура, и даже поет, тада нормалек. Максин тягостно бродит по дому, убежденная, что оставила улики непослушания на видном месте, что ну если не совсем приведет к неприятностям с Хорстом, то вынудит ее внимательней отнестись к его чувствам, кои, вопреки наружности, у него могут на самом деле оказаться. Она мысленно перебирает всех, с кем водилась – за исключением Виндуста, – пока Хорста не было в городе. Шноблинг, Роки, Эрик, Редж. В каждом из этих случаев она может делать заявку на причины легитимной работы, что вполне бы годилось, будь Хорст ВНС.

Хотя Хайди вероятнее всего не поможет.

– Не могли бы вы с Кармине заскочить ко мне, скажем, случайно? – интересуется Максин.

– Ждешь неприятностей?

– Может, эмоций.

– Мм-гмм?…так на самом деле ты этим заявляешь, что хочешь, чтобы Хорст меня видел в отношениях с другим человеком, поскольку сама параноишь насчет того, что мы с Хорстом по-прежнему можем считаться парой? Макси, неуверенная Макси, когда же ты наконец уже сможешь это отпустить?

Хайди в эти дни, похоже, на краю даже для Хайди, поэтому Максин не сильно удивлена, что подружайка ее детства подчеркнуто не является, ни с Кармине, ни без, когда мужской состав Лёффлеров наконец вваливается домой, громкие и улетевшие по сахару, грохоча по коридору и в две́ри.

– Эй, мам. Скучали.

– Ох, ребята. – Она падает в прихожей на колени и обнимает мальчишек, пока всем не становится слишком неловко.

На них всех бейсболки «Кончай-гуляй», и Максин они тоже такую привезли, что она и надевает. Побывали везде. Флойдз-Нобз, Индиана. «Пласа Утиного Ручья» в Беттендорфе. «Кус Р. Сыр» и «Локо Джо». Они поют ей рекламу «Хай-Ви». Далеко не единожды.