Крадущие совесть

Сегодня надо определиться, например, что понимаем мы под гражданским контролем. Как видно, под ним следует понимать совокупность контрольных мер, осуществляемых обществом (из бирателями) в соответствии с Конституцией. Но ведь ни в су ществующем Основном Законе, ни, так сказать, в «румянцевском», ни в «ельцинском», ни в компромиссном об этом нет ни слова. А без конституционной ясности любые реформы, будь то экономические или военные, право же, бессмысленны.

А между тем всё явственнее проступает внутренняя нестабильность нашего общества, огненные языки лижут границы России. Государство, народ переживают сложный период. И в этих нелегких условиях осуществлялся первый призыв в Российские Вооруженные Силы. Не гладко проходил он, не просто решалась эта особая, государственной важности задача. Причин тому немало. И первая кроется вовсе не в том, как кажется поначалу, что кто-то страшится оказаться в районах конфликтов или боевых действий, – она в боязни ребят в шинелях стать снова, как это бывало не раз в последнее время, без вины виноватыми. Великая ответственность ложится на каждого из нас, когда мы говорим и судим о российском солдате, о нашей армии. Да, у нас многое позволительно делать, не очень заботясь о последствиях. Одно нельзя: шельмовать солдата, армию, хихикать и ерничать по его и ее поводу. Это занятие самоубийц. В свое время генерал П. Краснов писал: «Армия есть как бы лицо государства. Армия есть то открытое, по чему соседи судят о его силе, мощи и значении. Воспитана армия, дисциплинированна, отлично вооружена, хорошо одеты ее солдаты, сыты, здоровы и сильны – и сдержаннее язык ее соседей, скромнее их притязания… Принадлежностью к Армии надо гордиться».

Мы забыли эти мудрые заветы, мы не хотели понимать, что «в армию должны идти не только физически наиболее крепкие люди, но и самые сильные духовно, с воспитанною, твердою волею», – и получили отказников, ту же самую пресловутую «дедовщину», которую, если говорить честно, породила не армия, ибо она всегда портится последней, а гражданская среда.

Сейчас, когда нам вновь приходится вручать воинам свою безопасность, честь и судьбу страны, мы с надеждой и верой смотрим вслед новобранцам. Мы хотим видеть в них истинных защитников и рыцарей, готовых во имя Родины отдать все.

Моджахеды, руст и другие

События на таджикско-афганской границе, похоже, здорово встряхнули наше общество, погрязшее в раздорах и изъедающей душу унылой борьбе за выживание. Вновь взоры людей – как власть имущих, так и «сирых и убогих» – обратились к армии. В сбережении ее увидели многие залог сохранения государственности, народности, России.

Страна наша, как говорим мы, находится в переходном периоде – от тоталитаризма к правовому гражданскому обществу. А ведь в таком случае должно осуществляться утверждение демократической власти, гражданского контроля и над военной сферой. Сочетаемо ли это с действиями Вооруженных Сил, основополагающим принципом которых являются жесткая дисциплина и единоначалие? Возможно ли, особенно в экстремальной обстановке, в условиях нестабильности вмешательство во «внутренние дела» армии со стороны общества или, скажем, парламента? Не повредит ли это укреплению ее, за последнее время и так столь сильно расшатан ной этими самыми гражданскими веяниями?

Об этом наш разговор с кандидатом философских наук, сопредседателем Ассоциации военных социологов Виктором Ивановичем Дерюгиным – человеком, знающим жизнь и быт Вооруженных Сил как снизу, так и сверху, «работавшим» с военнослужащими и в период чернобыльской катастрофы, и ленинаканского землетрясения, и на многих нынешних «горячих точках».

– Знаете, – начал собеседник, – ведь наша родина – Россия – страна довольно со специфическим кодом развития. Она нарождалась как со борное демократическое государство. И когда говорят, что нам парламентская республика не подходит, – это от лукавого. Да, на протяжении многих лет у нас осуществлялась централизованная, единая, тоталитарная власть. Но Россия ведь и страдала от этого. А просветы-то у нее и были тогда, когда демократические начала имели интенсивную организацию.

– Мы не отвлеклись от темы, Юрий Иванович?

– Нисколько. Вспомните историю. Как только в России устанавливались демократические формы правления, – война, нападение. Тут уж демократия – долой. Каравеллы Колумба только еще подходили к Новому Свету – будущей демократической Америке, – а наши предки уже воевали с иноземными захватчиками. В Смоленске – городе-воине, этом ключе от Москвы, как ста ли его потом называть, в глубоких колодцах зимой и летом сидели слепые старцы-слухачи, подобно нынешним морским гидроакустикам, слушали землю, определяя, откуда доносится стук копыт вражеской конницы. Кстати, уже тогда наши воины вынуждены были применять своеобразное химическое оружие – бычьи пузыри, начиненные нечистотами; их сбрасывали на головы неприятеля с крепостных стен.

– Все это интересно, но…