Коронованный череп. Преступление в повозке

– Да, но это оказался не простой зулус, а сын известного знахаря, с племенем которого пытались примириться буры. Из-за смерти сына знахарь доставил белым немало хлопот, и, если бы Тревика поймали, он попал бы в тюрьму, а может, и на виселицу. Даже сейчас сэру Ганнибалу не избежать возмездия, потому что этот знахарь причинил бурам слишком много вреда. Пока дикарям не выдадут убийцу, они не подчинятся британским властям – а ведь мы с таким трудом захватили Трансвааль! Так что, Мария, его светлость сэр Ганнибал Тревик имел все основания опасаться, что Боуринг пойдет в министерство иностранных дел и выложит все, что знает. Правительство до сих пор пытается договориться с этим племенем и ради этого, ничуть не сомневаясь, повесило бы убийцу человека, чей череп так испугал господина Боуринга.

– Его череп! – ужаснулась экономка. – Так, значит, алый череп принадлежал тому самому убитому зулусу?

– Именно. Любой череп когда-то принадлежал живому, ведь он же не сразу стал трупом.

– Но почему господин Боуринг так его испугался? Ведь убийца не он!

– Я как раз к этому подхожу, и ты все узнаешь, если перестанешь меня перебивать. Суть в том, что колдун – Мулу, как они его называли, – думал, будто именно Боуринг убил его сына и украл алмаз. Знахарь не смог привести его в суд, зато напустил порчу на его бизнес.

– Какую порчу? – с суеверным страхом произнесла Мария. – Ты о чем?

– Существует так называемая сила внушения, – пояснил Полуин. – Мулу отрезал парню голову, выварил всю плоть, раскрасил череп и водрузил на него серебряную корону. А потом показал его Боурингу и объявил, что этот череп – Мертвая голова – станет предвестником его, Боуринга, смерти.

– Но почему он сразу не убил Боуринга?

– Он хотел, чтобы тот помучился. И напрасно Джон убеждал его в своей невиновности. Выдать Тревика он не посмел из-за поддельных документов. Колдун не поверил и решил пытать Боуринга ожиданием смерти, заставить его по-настоящему страдать, и, похоже, ему это удалось. Как-то раз в Трансваале Боуринг обнаружил в своей палатке череп и в тот же день едва не погиб от удара копьем. Позже, в Кейптауне, он нашел череп у себя в комнате, и его пырнули ножом – рана была тяжелая, он чудом выжил. Мулу предрек, что, увидев череп в третий раз, он не уйдет от смерти. Теперь, Мария, ты можешь представить себе, что он почувствовал, узрев череп в шатре гадалки? Впрочем, боялся он зря, – зевнул Полуин. – Когда Джон отправился в Англию, Мулу уже умер, так что не осталось никого, кто бы продолжил вендетту. Но Джон об этом не знал и по-прежнему трясся от страха. Вот она, сила внушения!

– Зачем ты привез алый череп в Англию?

– Я решил, что он пригодится, ведь Боуринг боялся его до конвульсий. Я подбросил его в палатку к предсказательнице, но клянусь тебе, Мария, – тут коротышка посерьезнел и даже встал с кресла, – я знал, что Мулу мертв и не ожидал никаких серьезных последствий. Я просто хотел припугнуть бывшего компаньона. Но его застрелили. Может, разговоры о черепе и подтолкнули Тревика к убийству? Впрочем, это только догадки. Однако ничего другого у меня нет, так что именно это мы расскажем мисс Тревик и потребуем за молчание десять тысяч в год. Получив деньги, я тотчас исчезну отсюда, не сомневайся.

– Лучше бы ты умер! – с горечью воскликнула миссис Крент.

Иосия дьявольски ухмыльнулся и со всего размаху ударил ее по лицу.

– А теперь, дорогуша, – произнес он так, словно только что поцеловал супругу, – мне пора назад в Санкт-Эвалдс. Счастливо оставаться.

– И не страшно тебе идти в темноте, зная, что совесть у тебя нечиста? – всхлипнула Мария, потирая горячую алеющую щеку.

Злобно усмехнувшись, низкорослый негодяй легким шагом направился к двери, а за ним, тяжело ковыляя, последовала его жена. Открыв дверь в холл, он на мгновение замер в театральной позе, словно собирался что-то сказать на прощание, но так и не решил, что именно. Его лицо вновь стало кротким, и он словно в один миг превратился в того Иосию Полуина, с которым общался Освальд Форд.

– Именно в таком образе меня знают в Санкт-Эвалдсе, – прокомментировал он, прикинувшись простодушной овечкой. – Но когда ты, миссис Крент, увидишь меня снова, не вздумай проболтаться. А иначе… – Он выпрямился, и лицо его вновь превратилось в дьявольскую маску, – …мне придется принять меры.

Вытянув руку, он ущипнул жену так сильно, что она заверещала. В следующий момент коротышка-садист шагнул в сырую тьму и растворился в ночи, будто привидение.

– Почему я такая слабохарактерная? – простонала бедняжка, семеня в свою спальню. – Почему мне не хватает духа удавить этого паршивца?

Мария сама не понимала, почему она, такая крупная, решительная женщина, не может справиться со злобным карликом. Если бы миссис Крент читала книги, то, вероятно, узнала бы в своем муже мистера Квилпа[9].

– Он ушел, мама? – спросила Джейн, которая все это время наблюдала за происходящим, спрятавшись в тени на верхней площадке лестницы. Услышав вопль матери и лязг наружной двери, она метнулась вперед.