Королева праха и боли

Когда лучи восходящего солнца пробились сквозь стволы сосен, а последние отсветы луны исчезли за раскинувшейся впереди цепью холмов, наши лошади вышли на опушку леса. И мы действительно увидели верховный храм. Разраставшийся на протяжении многих лет, он включал в себя несколько крепких каменных зданий, сгруппированных в настоящую крепость.

Енош остановил коня и указал на окружавшую храм стену, оснащенную чем-то вроде огромных арбалетов, установленных на железных опорах и заряженных болтами, которые, наверное, запросто пронзили бы насквозь медведя. На укреплениях, с которых лучники наблюдали за долиной, горели факелы. Тропу, ведущую к массивным воротам, ограждало несколько рядов толстых деревянных кольев.

– Защита от трупов, – объяснил Енош, оглянулся на нашу молчаливую армию мертвецов и прищелкнул языком. – Чтобы пробиться в храм, потребуется время.

– Они построили это, чтобы не подпускать бога. – Только одного не предусмотрели. – Но не простую женщину.

Добропорядочную и покорную.

Никчемную и ничтожную.

Енош нахмурился, глядя на простое шерстяное платье, которое я обменяла у травницы на костяные пестик и ступку. Ничто сейчас не выдавало во мне богиню.

Кто я? Просто смертная жена Еноша.

В этом и заключалась моя сила.

Смешно, правда?

– Ты это предвидела, не так ли?

– Ребенком я была в храме, поэтому знаю, что попасть туда нелегко. Тебя подстрелят и подожгут прежде, чем ты хотя бы доберешься до ворот. – Я прижала ладонь к животу, погладив защитный корсаж из ребер, раскрывающийся ниже пояса веером костяных щитков. – И папу ты подвергнешь риску, едва показавшись из леса.

Енош, стиснув зубы, крепче сжал мои пальцы. Он не хотел, чтобы я шла туда, но что он может сделать, чтобы меня остановить?

Ничего.

– Это самый быстрый, самый легкий способ попасть в храм хоть одному из нас, – сказала я после минуты напряженного молчания. – Возможно, я смогу договориться об освобождении отца. Или, по крайней мере, выясню, где его держат. В любом случае отвлеку их внимание от ворот. Я буду сражаться с ними внутри, а ты ударишь снаружи.

Тяжелый вздох Еноша всколыхнул морозный воздух, потом муж поднес мою руку к губам и снова поцеловал ее.

– Один крик. Один клуб дыма. Если почувствую, что хоть один смертный обнажил оружие, я обрушу на этот храм смерть, даже если люди подожгут меня.

– Звучит вполне справедливо, – я пустила лошадь шагом. – Если я, конечно, оставлю тебе хоть кого-то, кого еще можно будет убить.

Енош держал меня за руку, пока растущее расстояние не заставило нас расцепить пальцы. Я ехала к воротам одна – женщина, чью ценность определял лишь брак, который она заключила, и ребенок, которого она вынашивала в своем чреве.

Двое стоящих на страже солдат переглянулись, потом один из них медленно и осторожно приблизился:

– Разворачивайся, грешница. Верховный храм закрыт для паломников до тех пор, пока вновь не будет захвачен Король плоти и костей. Приказ первосвященника Декалона.

Пока солдат наклонял голову то к одному плечу, то к другому, проявляя слишком уж большой интерес к моей мертвой лошади, я спешилась и отослала кобылу прочь.

– А я слышала, что первосвященник Декалон искал меня. Он здесь, в храме?

– Да, он здесь, – сказал первый солдат, и сердце мое возбужденно зачастило. – Что ему за дело до тебя?

– Отведите меня к нему. – Конечно, они загоготали над дерзостью женщины, потребовавшей такое. Но мигом умолкли, когда я добавила: – Я Аделаида, жена Короля плоти и костей.

Поперхнувшись смехом, оба изумленно уставились на меня, потом опустили короткие копья. Один солдат вытянул шею, видимо, озирая горизонт в поисках Еноша, потом вскинул взгляд на укрепления, где уже началась суматоха.

– Эй, наверху, что-нибудь видите? – крикнул он.

На барбакане, слева от ворот, блеснул железный шлем, отразив первые лучи солнца:

– Пусто и тихо. Им и не пахнет.

– Я пришла одна. – Провоцируя их, я сделала шаг назад. – Конечно, если вы не хотите меня впускать, я могу просто повернуться и…

– Открывайте ворота! – рявкнул первый солдат и поспешно обогнул меня, приставив острие копья почти вплотную к моей спине. – Иди прямо по проходу, без шума и фокусов.

Из прохода, открывшегося под скрип тяжелых деревянных створок, висящих на скверно смазанных петлях, так неожиданно пахнуло густым запахом сосновой смолы, что у меня запершило в горле. Внутри все было выложено белым, с серыми вкраплениями мрамора, отполированного до зеркального блеска.

Я вдохнула, слишком уж глубоко: грудная клетка расширилась, и я почувствовала, как острие копья коснулось моего платья. Тогда я сделала первый шаг. Полумрак поглотил меня. Проход представлял собой совершенно прямой коридор, плохо освещенный редкими факелами, установленными на большом расстоянии друг от друга.

Странно.

Створки за моей спиной с треском захлопнулись, и я невольно содрогнулась. Это всего лишь нервы. За пять минут я сделала то, на что у Еноша могло уйти немало часов, – вошла в храм, чтобы принести смерть в сердце Хелфы.