Король в жёлтом

— Кто там? — осведомился он.

— Мистер Стейлетт, — раздалось в ответ.

— Приходите завтра, — откликнулся мистер Уайльд.

— Это невозможно, — начал его собеседник, но замолк, когда мистер Уайльд издал что-то вроде лая.

— Приходите завтра, — повторил он.

Мы услышали, как кто-то прошёл прочь от двери и повернул за угол к лестнице.

— Кто это? — спросил я.

— Арнольд Стейлетт, владелец и главный редактор крупного нью-йоркского ежедневника. Я плачу ему очень мало, но он считает это удачной сделкой, — добавил он, похлопав по гроссбуху беспалой рукой.

— Арнольд Стейлетт! — повторил я, поражённый.

— Да, — подтвердил мистер Уайльд с самодовольным смешком.

Кошка, зашедшая в комнату, пока он говорил, поколебалась, посмотрела на него и начала недовольно мяукать. Спустившись со стула и присев на корточки, мистер Уайльд поднял животное на руки и стал гладить. Кошка перестала мяукать и замурлыкала, причём казалось, что этот звук всё повышался, пока он не ударил её.

— Где заметки? — спросил я. Он указал на стол, и я уже в сотый раз взял в руки стопку рукописных листов, озаглавленную: «Имперская Династия Америки».

Одну за другой я изучал истёртые — прикосновениями лишь моих рук — страницы, содержание которых я и так знал наизусть, от «Из Каркозы, с Гиад, из-за Хастура и Альдебарана» до «Кастайн, Луис де Кальвадос, рождённый 19 декабря 1877 года». Несмотря на это, я читал с неослабевающим, страстным увлечением, останавливаясь, чтобы произнести некоторые отрывки вслух, особенно остановившись на «Хилдред де Кальвадос, единственный сын Хилдреда Кастайн и Эдиты Ландс Кастайн, первый из наследников» и так далее.

Когда я закончил, мистер Уайльд кивнул и откашлялся:

— Кстати, о ваших претензиях на наследство, — сказал он. — Как идут дела у Констанс и Луиса?

— Она любит его, — просто ответил я.

Кошка на его коленях неожиданно повернулась и ударила мистера Уайльда лапой по глазам, он отбросил её прочь и вскарабкался на стул напротив меня.

— И доктор Арчер! Но с этим вы можете разобраться в любой момент, как только пожелаете.

— Да, — ответил я, — доктор Арчер может подождать, но настало время мне встретиться с моим кузеном Луисом.

— Да, настало время, — повторил он. Взяв со стола другую книгу, мистер Уайльд стал быстро перелистывать страницы.

— Сейчас мы поддерживаем связь с десятью тысячами человек, — пробормотал он. — Мы можем рассчитывать, что ещё сто тысяч присоединятся в течение первых двадцати восьми часов, а после сорока восьми восстанет весь штат. За ним последует страна, а тем областям, что не подчинятся, — я имею в виду Калифорнию и северо-западные регионы, — лучше было бы вовсе обезлюдеть. Я не пошлю им Жёлтый Знак.

Кровь застучала у меня в висках, но я лишь заметил:

— Новая метла метёт чисто.

— Честолюбивые планы Цезаря и Наполеона бледнеют перед тем, кто не остановится, покуда не захватит человеческие умы и не станет контролировать даже ещё не родившиеся их мысли, — сказал мистер Уайльд.

— Вы говорите о Короле в Жёлтом, — с дрожью прошептал я.

— Он — властитель, перед которым склонялись императоры.

— Я счастлив служить ему, — ответил я.

Мистер Уайльд поправил свои уши покалеченной рукой.

— Может быть, Констанс не любит его, — предположил он.

Я начал было отвечать, но мой голос потонул в неожиданных раскатах военной музыки, раздавшихся с улицы. Двадцатый драгунский полк, квартировавшийся раньше на горе Сент-Винсент, возвращался с манёвров в Вестчестере в свои казармы в восточной части площади Вашингтона. Это было подразделение моего двоюродного брата, целая толпа солдат в голубых, скроенных по фигуре мундирах, лихих киверах и белых рейтузах с двойной жёлтой полосой, в которых их ноги выглядели изваянными из мрамора. Каждый второй эскадрон был вооружён пиками, на концах которых развевались жёлтые и белые флажки. Прошёл оркестр, играя марш, затем проехали полковник и офицеры его штаба, их сбившиеся в кучу лошади тяжело ступали, покачивая в унисон головами, вымпелы трепетали на кончиках копий. Солдаты, щеголявшие прекрасной английской посадкой, загорели до черноты за время своей бескровной кампании среди Вестчестерских ферм, звон их сабель о стремена, бряцание шпор и карабинов очаровали меня. Я заметил Луиса, едущего со своим эскадроном. Он был самым красивым офицером, какого мне только приходилось видеть. Мистер Уайльд, воздвигший свой табурет перед окном, тоже заметил его, но ничего не сказал. Проезжая мимо, Луис обернулся и взглянул на мастерскую Хоуберка, и я заметил проступивший на его загорелых щеках румянец. Должно быть, Констанс стояла у окна. Когда последний солдат процокал мимо и последний вымпел растворился вдали Пятой Южной авеню, мистер Уайльд оттащил сундук от двери.

— Да, — повторил он, — настало время вам встретиться с вашим кузеном Луисом.