Король в жёлтом

Расправившись со своей порцией, Фаллоуби принялся поглаживать подбородок и посматривать на супницу.

— Что старина, добавки? — спросил Трент.

— Добавки больше нет, — вмешалась Сильвия. — Это для консьержки.

Фаллоуби перевёл взгляд на рыбу.

Сардины подали к столу прямо с гриля, и они имели большой успех. Пока все ели, Сильвия отнесла суп старой консьержке и её мужу, а вернулась вся румяная, с трудом перевела дыхание, опустилась на стул и счастливо улыбнулась Тренту. Молодой человек поднялся, и гости за столом затихли. Он взглянул на Сильвию и подумал, что никогда не видел её такой красивой.

— Вы все знаете, — начал он, — что моей жене сегодня исполняется девятнадцать...

Фаллоуби, кипя от восторга, поднял стакан над головой и, к ужасу Одиль и Колетт, сидевших рядом, начал размахивать им из стороны в сторону. Торн, Уэст и Гуэрналек трижды наполняли стаканы, пока, наконец, буря аплодисментов в честь Сильвии не утихла.

Трижды наполнялись и осушались стаканы за Сильвию, а когда гости захотели выпить за Трента, он запротестовал.

— Ну уж нет! — воскликнул он. — Следующий тост — за братские Республики — Францию и Америку!

— За Республики! За Республики! — закричали все и выпили, повторяя, — Vive la France! Vive l’Amerique! Vive la Nation! ¹¹²

Трент улыбнулся Уэсту и предложил тост:

— За счастливую пару!

Все поняли, о чём речь. Сильвия привстала и поцеловала Колетт, а Трент поклонился Уэсту.

Говядину кушали, уже немного успокоившись, а когда все доели, Сильвия отложила порцию для стариков.

— Выпьем за Париж! — Воскликнул Трент. — Пусть он восстанет из руин и повергнет захватчика!

Одобрительные возгласы на миг заглушили монотонный грохот прусских орудий.

Закурили трубки и сигареты, и Трент стал слушать оживлённые разговоры, смех девушек и тихое хмыканье Фаллоуби. Затем он повернулся к Уэсту.

— Сегодня ночью будет sortie, — сказал он. — Перед тем, как отправиться домой, я встретил хирурга американской Скорой помощи, и он попросил меня поговорить с вами. Любая помощь с нашей стороны будет неоценима.

И продолжил уже шёпотом, по-английски:

— Я, в свою очередь, завтра утром пойду в Скорую помощь. Опасности, конечно, нет, но Сильвии лучше не ничего рассказывать.

Уэст кивнул. Торн и Гуэрналек, которые всё слышали, предложили свою помощь, и Фаллоуби со стоном последовал их примеру.

— Ладно, — быстро добавил Трент, — на этом пока всё, а завтра утром в восемь встречаемся перед штабом Скорой помощи.

Когда разговор перешёл на английский, Сильвия и Колетт почувствовали себя неловко, и начали расспрашивать, о чём говорили мужчины.

— А о чём обычно говорят скульпторы? — со смехом ответил Уэст.

Одиль с упрёком взглянула на своего жениха Торна.

— Вы не французы, понимаете? Эта война — не ваше дело, — сказала она с достоинством.

Торн сразу притих, но Уэст принял вид оскорблённой добродетели.

— Как будто нам уже нельзя восхищаться красотами греческих скульптур на родном языке без того, чтобы нас в чём-то заподозрили, — обратился он к Фаллоуби.

Колетт рукой прикрыла ему рот и прошептала Сильвии:

— Какие же они лгуны, эти мужчины.

— По-моему, слово «ambulance» ¹¹³ звучит одинаково на обоих языках, — хитро заметила Мари Гуэрналек. — Сильвия, не верь мсье Уэсту.

— Джек, — прошептала Сильвия, — пообещай мне...

Её прервал стук в дверь.

— Войдите! — крикнул Фаллоуби, но Трент вскочил, отпер замок и выглянул в коридор. Потом он поспешно извинился перед гостями, вышел в холл и закрыл за собой дверь. Вернулся он с недовольным видом.

— В чём дело, Джек? — воскликнул Уэст.

— В чём дело... — со злостью повторил Трент. — Я вам сейчас расскажу, в чём дело. Пришла депеша от американского министра — хотят, чтобы я немедленно явился и, на правах соотечественника и коллеги по цеху опознал бесстыдного вора и немецкого шпиона!

— Не ходи, — сказал Фаллоуби.

— Если не пойду, они его сразу пристрелят.

— Так пусть, — прорычал Торн.

— А вы, ребята, знаете, кто он?

— Хартман! — с воодушевлением воскликнул Уэст.

Сильвия вскочила, смертельно побледнев, но Одиль успела её подхватить и усадить на стул.

— Сильвия упала в обморок, — спокойно заметила она. — В комнате слишком душно, принесите воды.

Трент тотчас подал стакан.

Сильвия открыла глаза и вскоре Мари Гуэрналек и Трент, отвели её в спальню.

Это послужило сигналом к завершению вечера. Гости по очереди подходили к Тренту, жали ему руку и говорили, что это просто пустяк, что Сильвии нужно хорошенько выспаться.

Мари Гуэрналек избегала взгляда Трента во время прощания, но он сердечно поблагодарил её за помощь.

— Я могу быть чем-то полезен, Джек? — спросил Уэст. Немного помедлив, он поспешил вниз по лестнице вслед за остальными.

Трент облокотился на перила, прислушиваясь к шагам и обрывкам фраз; входная дверь хлопнула, и в доме стало тихо. Он стоял и смотрел в черноту, кусая губы, а потом резко обернулся, прошептал «Я сошёл с ума!», зажёг свечу и пошёл в спальню. Сильвия лежала на кровати. Он наклонился к ней, убрал кудри с её лба.

— Сильвия, тебе уже лучше?