Король в жёлтом

Я был потрясён. Кто поставил сюда эту книгу? Кто принёс её в мой дом? Давным-давно я решил, что ни за что не возьмусь за её чтение, и ничто на земле не заставило бы меня купить её. Из страха, что любопытство может заставить меня открыть его, я никогда даже не искал проклятое произведение в книжных лавках. Если когда-то я и питал некоторый интерес, трагедия, случившаяся с юным Кастайном, который был моим знакомым, отвратила меня от желания изучать эти зловещие страницы. Я отказывался даже слушать обсуждение этой книги, хотя, конечно же, никто никогда не рисковал обсуждать вторую часть вслух, так что у меня не было ни малейшего представления о том, что может быть на этих листах. Я уставился на ядовито-пятнистую обложку, будто на живую змею.

— Не прикасайся к ней, Тесси, — произнёс я. — Спускайся сюда.

Конечно же, моего предостережения оказалось достаточно, чтобы разжечь её любопытство, и прежде чем я сумел помешать, Тесси схватила книгу и со смехом протанцевала с ней в студию. Я звал её, но она ускользала, насмешливо улыбаясь моим бесполезным рукам, так что мне оставалось лишь нетерпеливо продолжать преследование.

— Тесси, — крикнул я, возвращаясь в библиотеку, — послушай, я серьёзно. Оставь эту книгу. Я не хочу, чтобы ты открывала её! — в библиотеке было пусто. Я обошёл обе гостиных, спальни, прачечную, кухню, в конце концов вернулся в библиотеку и начал систематический поиск. Тесси хорошо спряталась, так что я обнаружил её только получасом позже сжавшейся у зарешечённого окошка на чердаке, бледную и тихую. С первого же взгляда я понял, что она была наказана за своё безрассудство. Книга лежала у её ног, раскрытая на втором акте. Я взглянул на Тесси и понял, что прибыл слишком поздно: она открыла «Короля в Жёлтом». Мне оставалось взять её за руку и отвести в студию. Девушка казалась оцепеневшей, и когда я велел ей лечь на диван, она подчинилась беспрекословно. Вскоре она закрыла глаза, и её дыхание стало глубоким и ровным, но я не мог понять, уснула она или нет. Долгое время я сидел подле неё, но она так и не пошевелилась и не заговорила, так что я, наконец, поднялся и, вернувшись на пустующий чердак, поднял «Короля в Жёлтом» менее повреждённой рукой. Книга показалась мне сделанной из свинца, но я перенёс её обратно в студию, и, усевшись на ковёр перед диваном, открыл первую страницу и прочёл текст от начала до конца.

Когда же, ослабевший от нахлынувших эмоций, я уронил том и откинулся назад, опершись о диван, Тесси открыла глаза и взглянула на меня...

Какое-то время мы переговаривались приглушёнными монотонными голосами, прежде чем я понял, что мы обсуждаем «Короля в Жёлтом». О, как греховны эти слова — ясные, как хрусталь, прозрачные и звенящие как пенящийся ключ, слова, что сияют и переливаются как отравленные бриллианты семьи Медичи! Что за нечестивое, безнадёжное проклятие лежит на душе того, кто может очаровывать и сковывать человеческие существа подобными словами, понятными и невежде, и мудрецу — словами драгоценнее огранённых камней, напевнее музыки и ужаснее смерти!

Мы все говорили, не видя сгущающихся теней, и она умоляла меня выбросить заколку чёрного оникса, причудливо украшенную, как мы теперь знали, тем, что было Жёлтым Знаком. Я не знаю, отчего я отказывался, и в этот час, в моей спальне, записывая это признание, я был бы рад узнать, что помешало мне сорвать Жёлтый Знак с груди и швырнуть его в огонь. Я уверен, что с радостью так и поступил бы, и всё же мольбы Тесси были напрасны. Опустилась ночь, проходили часы, а мы по-прежнему нашёптывали друг другу о Короле и Бледной Маске, когда над обёрнутыми туманом шпилями города пронёсся полночный звон. Мы говорили о Хастуре и Кассильде, в то время как снаружи туман вился у тёмных оконных стёкол как клубящиеся облака, что несутся над берегами озера Хали.