Король и Дева (СИ)

На следующий день меж огромных стволов посветлело, хотя радоваться было нечему. Гномы столпились на берегу, где тяжелые маслянистые волны черной реки разорвали тропу. Редкие зеркальные проблески порой придавали реке серебристо-черный цвет и навели Жанну на мысли о ртути, виденной у алхимиков. Судя по рассказам Беорна, эта вода была не менее ядовита.

Никакой лодки с веслами, которая, по словам мага, должна была перевезти их на другой берег, не было и в помине.

— Опять Гэндальф натрепался, — сложив руки на груди, выдал Двалин. И широко ухмыльнулся. — Ничего! Справимся безо всякого колдовства.

Бильбо, склонившись, пристально рассматривал свое отражение. И Жанне показались там два мистера Бэггинса.

— Не клюнь носом, - отогнал Двалин хоббита. - Нельзя касаться Черной воды!

— Не такая уж и широкая, но перепрыгнуть нельзя, - в раздумьи произнес Балин.

— Фили, а мы ведь раньше легко плоты строили и катались на них, — предложил Кили. — Не так уж это и сложно: веревки у нас есть, топоры найдутся!

— А вода на них попадала? — прищурился Балин, поглаживая бороду.

— Конечно, — удивился Кили. — Постоянно через край перекатывалась.

— С Черной рекой шутки плохи! Достаточно и одной капли, — ответил Балин. — Нам это никак не подойдет, если не хочешь позабыть обо всем на свете.

— Может, срубить дерево и устроить мост? — не мог успокоиться Кили.

— Где ты тут видишь хоть одно подходящее дерево? — проворчал Двалин. — Громадные все, будто небо держат. Да и твердые, как камень. Даже наши мечи и топоры их не возьмут.

— Нам нужно что-то реальное, а не воздушные замки, — пробурчал Балин.

Торин стоял в сторонке, внимательно поглядывая на всех, и пока молчал.

— Кстати о воздушных замках, — осторожно предложила Жанна. — Мы кое-что использовали для таких переходов, если не было лошадей…

Идея воздушной переправы гномам пришлась по душе, хотя такой способ перемещения по суше и был непривычен, но в подземных чертогах они и применяли подобное. В их необъятных запасах нашлась даже веревочная лестница.

Торин кивнул Жанне:

— Ты самая легкая. Пойдешь?

«Он еще спрашивает!» — возликовала она.

Опасаясь отказа, она не решалась заговорить первой. И молча кивнула, надеясь, что не выглядит слишком уж довольной.

Двалин закинул веревку, и та, несколько раз обвившись вокруг дерева на другой стороне реки, основательно зацепилась крюком за ветки и кору. Подергал для надежности и остался доволен.

Двалин передал ей веревку, и Жанна, цепляясь то за толстые сучья, то опираясь на неровности коры, вскарабкалась на ближайший бук — она лазила по деревьям с детства. Перекинула веревку через прочную ветвь — Двалин поймал и туго натянул ее, упершись ногами в землю.

Бомбур подошел к ним, с трудом сводя руки на животе, старательно показывал, как лучше всего зацепиться. Жанна, едва не рассмеявшись, поблагодарила гнома.

Захлестнув веревку поясным ремнем, она ухватилась за нее руками и ногами, затем поползла над рекой, точно гусеница по паутинке. Веревка легко выдержала ее вес и провисла лишь самую малость.

Примерно на середине переправы почувствовался ветер, от воды несло холодом, а потом что-то плеснуло внизу. Жанна, повернув голову, посмотрела в зеркальную гладь. И увидела пламя…

Огонь жадно пожирает все, не брезгуя ни вещами и сбережениями, ни скотом, ни тем, что еще недавно было их домом, ни телами мужчины и женщины, в страшной немой неподвижности лежащими на пороге. Им огонь уже не страшен. Сейчас не устроить лучших похорон. Старшая из сестер молча, сухими глазами смотрела на полыхающий родительский дом. Она спрятала всю боль, все отчаяние в самой глубине своего сердца. Не сейчас! Она не может себе позволить биться в рыданиях, как бы ей ни хотелось. Надо позаботиться о младшей.

Две фигурки, темные в багровых отблесках зеркальной реки, все дальше уходили от зарева, занявшего полнеба. Старшая едва успела выловить малышку у любимой рощи с феями. Она всегда знала, где искать Жаннетту. И первый раз порадовалась, что глупые деревенские россказни спасли жизнь ее маленькой сестре… И старшая поклялась своей святой, что сделает все, чтобы защитить жизнь сестренки.

— Идем, дорогая, надо скорее уходить!

Они шли к дальним родственникам, надеясь, что те проявят сострадание и разрешат пожить у себя хоть какое-то время.

— А где мама и папа?

Жаннетта цеплялась за руку сестры. Ох, если бы та могла все объяснить, все исправить! Но по-прежнему уже не будет.

— Остались только мы с тобой, — сестра сжала губы, боясь расплакаться, — и дома теперь у нас тоже нет.

О том, что случилось, старшая рассказала младшей потом.

О том, что случилось со старшей сестрой много позже, Жанна внезапно осознала только сейчас с такой силой, словно это произошло с ней самой.

Воспоминания нахлынули темным потоком, разрушая плотину, милосердно возведенную сознанием Жанны когда-то, давным-давно; они накатывали тяжелыми волнами, поднимая из зеркальной глади ее прошлое, разрывая время и душу всполохами видений, звуков, запахов и боли…