Король и Дева (СИ)

«Было бы лучше сделать его чуть-чуть левее», — размышляла она.

Она быстро оделась в оставленную эльфами одежду и снова порадовалась чудесной обуви — подарку одного из гномов. В первый же вечер Ори, смущаясь и краснея, вытащил из заплечного мешка завернутую в холстину пару. Гномы постарше могли бы залезть туда разве что пальцем. Выделанные из мягкой кожи, изукрашенные вышивкой и бисером, со вставками из металла, сапожки с металлическим носком были лишь чуть великоваты ей. К ним прилагался неширокий с таким же рисунком пояс. На вопрос, для кого такая красота, Ори не ответил, застеснявшись еще больше.

У стены отразило дневной свет овальное зеркало. Видимо, очень старинное, сделанное из неизвестного металла, в тяжелой деревянной раме. Оно мерцало собственным светом и почему-то тревожило девушку — за все дни Жанна так ни разу в него и не заглянула, обходясь, как и во время похода, своим отражением в воде.

Но сейчас Жанна решилась. Она подошла ближе, но не увидела ничего, даже себя. Потом чистое серебро замутилось, подернулось рябью, как вода под дуновением ветра. Чей-то облик словно всплыл на поверхность. Жанна не могла оторвать взгляда от потухших глаз незнакомки, смотревших так, будто света в мире вообще не осталось… Как будто потеряно самое дорогое и жить больше незачем, и осталось лишь живым призраком брести по дороге, покуда она не закончится, а потом брести еще дальше, пока не закончится сама эта, никому ненужная жизнь.

Мир замер. Ее кошмар сбывался наяву. Жанна не в силах была ни пошевелиться, ни отвернуться, ни отвести глаз от своего внезапно постаревшего отражения.

Лик усмехнулся, искривившись, начал отдаляться и таять. Старуха пропала.

Только тогда Жанна смогла перевести дыхание и отвернуться. Что это было? Душа покинула ее? Или она наконец избавилась от прошлой жизни? Или это означает нечто иное? Кто и что хочет сказать ей? От всех этих загадок впору было устать и рассердиться! Жанна, решившись, опять повернулась в зеркалу.

Теперь она видела лишь свое отражение. Ну, почти свое. Серебристый металл преображал черты лица, и дева в зеркале больше походила на пленительную русалку. Изящная линия губ сочеталась с твердым подбородком, широко расставленные глаза переливались яркой лазурью, а ведь были просто серые! Ресницы и брови стали темнее и гуще. Темно-каштановые пряди длиной с ладонь будто развевались от ветра странствий — за несколько недель они отросли больше чем за год.

«Интересно, а нет ли у всеведущих эльфов чепцов?» — подумала Жанна, проведя руками по волосам. Они продолжали топорщиться. И не уложишь никак, разве что снова сбрить наголо.

Ей опять показалось, что за нею наблюдают. Она бегло оглядела комнату — никого.

Жанна заново подивилась искусной работе мастеров: казалось, что покои выточены внутри огромного дерева — так плавно и незаметно пол переходил в стены, а стены — в потолок, так бережно сохранен рисунок прожилок и сучков. Приложив руку к стене, Жанна почувствовала исходящее от резной панели тепло. Удивляясь себе, она погладила стену, как живую. И, забыв об ужине, пошла искать мага.

Гэндальф беседовал с несколькими эльфами. Ниспадающие одежды подчеркивали хрупкость их облика. Все обитатели Последнего Приюта были диво как хороши собой — высокие, ясноглазые, с изящными серебряными венцами на длинных волосах. И все же облик их выдавал присущую этим созданиям отрешенность. Они величавыми кивками приветствовали Жанну и тут же удалились, легко и неслышно, словно растаяли.

Маг выслушал, без улыбки поглядывая на Жанну из-под тяжелых бровей. От ее слов он ссутулился, тяжело опираясь на посох, словно она чем-то огорчила его.

— Странные у тебя видения, — пожевав губами, молвил он. — Наяву и во сне, я так понимаю?

Жанна кивнула, опустив глаза. О своих ночных кошмарах она не рассказывала никому, даже магу, боясь, что если увиденное во сне рассказать во всеуслышание, оно может обрести силу и власть над настоящим.

— Зеркало в твоей комнате самое что ни на есть обычное, только древнее. Но все они обладают магической силой, одни больше, другие — меньше. В зеркалах можно многое увидеть, — вздохнул Гэндальф. — Жаль, что здесь нет леди Галадриэли. Вы бы с ней поладили. Что ж, пока тебе самой придется поразмыслить, что это означает! Могу лишь сказать, что это явно неспроста. А теплое дерево… Когда-то деревья эльфов были живыми, и подчинялись силе их мыслей. Но они заснули давным-давно. Может, ты их разбудила своим присутствием? Но, скорее всего, тебе просто привиделось.

Жанна молча пошла в трапезную.

«Вот и поговорили, — с досадой думала она. — Придется самой поразмыслить!»

Она и так уже голову сломала, прокручивая в уме свои кошмары. В Ривенделле воспоминания о дурных снах донимали ее с новой силой.

Ни Балина, ни Торина за завтраком не было. Прочие гномы, очевидно, совершенно освоились в гостях: они с удовольствием ели, шутили и смеялись, Кили даже напевал застольную песню, подмигивая удивленной арфистке. Словно заметив недоумение гостей по поводу источающих музыку стен, теперь во время еды появлялись музыканты.