Король и Дева (СИ)

От дороги не осталось и следа — только бесконечный пологий подъем, поросший голубоватым мхом, с редкими белыми камнями, по которым, видимо, и находил путь маг.

Жанна, устав от этого однообразия, чуть не бросилась на единственную встретившуюся путникам, усыпанную мелкими цветами лужайку с мягчайшей на вид травой…

Но Торин усмирил ее порыв, перехватив за талию и прижав к себе.

«Мало мне синяков», — поморщилась Жанна. Объятие короля гномов было воистину каменным.

— Не стоит этого делать, — ровно сказал гном около самого уха, и непонимание пропало, сменившись испугом, самой ей не понятым. — Гэндальф, покажи ей.

Маг неодобрительно глянул из-под мохнатых бровей, и, подняв с земли булыжник, бросил в середину лужайки. Он пропал мгновенно — обманчивая трясина поглотила его с жадным чавканьем, только волны прошли по веселой зелени.

Жанна, вцепившись в руку Короля-Под-Горой, с ужасом всматривалась в зыбкую топь. Все равно что потянуться к розовому бутону, а обнаружить открытую пасть гадюки!

На предплечье гнома, ощутимые даже под наручами и кольчугой, вздымались мышцы. Опомнившись, Жанна отстранилась от Торина, не обратившего внимания на ее испуг.

Они брели все дальше по изрезанному трещинами плато, лениво поднимающемуся вверх.

Когда они пересекали глубокую узкую расселину, на невидимом дне которой клубился туман и пели дальние водопады, Бильбо, оступившись, чуть не упал. Двалин едва успел за шкирку вытащить его из бездны.

Через несколько дней, когда они переправились через речушку, мерзлый туман рассеялся и вдали показались отроги Мглистых гор. Рвали небо острые снежные пики, а ближние отроги темнели мрачной громадой.

Отряд ночевал под открытым небом, без огня и почти без еды.

— Мы все-таки идем в Ривенделл? — глядя то на мага, то на карту, тяжело выдохнул Торин.

— Нам не о чем спорить, мой друг. На запад одна дорога, если можно ее так назвать, — нахмурился маг. — Да и карту нужно показать Элронду — я здесь бессилен. Он поможет нам. Как знать — вдруг владыка Ривенделла тебе понравится?

— Сильно в этом сомневаюсь.

Торин опустил голову, соглашаясь поневоле с неприятным ему маршрутом. Двалин, став еще мрачнее Короля-Под-горой, поправил топорики за спиной.

— Двалин, когда мы попадем в Ривенделл — будь настороже, — велел Торин и обернулся к девушке: — Твоя очередь дежурить.

«Хоть для этого я сгожусь!»

Торин, несмотря на ее порыв и принесенную клятву, по-прежнему не замечал Жанну, кроме ежевечерней разминки, превратившейся в традицию. И, несмотря на все просьбы, ставил в караулы редко.

«Если король гномов думает, что мне надоест это путешествие и я попрошусь остаться у эльфов, то он будет разочарован».

После того, как Торин принял ее помощь — пусть только на словах — мысль оказаться в Ривенделле уже не пугала ее так сильно: теперь-то оставить ее там уж точно не получится!

Жанна укуталась поплотнее. Летом и не пахло. Промозглая ночная сырость проникала через плащ и меховую жилетку, холодя сердце. А может, сказывалось постоянное недоедание. Даже рыжий толстяк Бомбур похудел, а у озорного Бофура, любителя страшных баек, запали щеки. Оин варил какие-то травы, но они были совсем не сытными. Гномы ворчали и ссорились, и ругались на кхуздуле, когда думали, что она их не слышит. Жанна понимала только всеобщий, и ей казалось, что кхуздул, родной язык гномов, состоит из одних ругательств.

Даже Фили с Кили погрустнели, перестали смеяться и перебрасываться шуточками на коротких ночных привалах… Только Торин был все тот же. Жанне казалось, что он может обходиться без воды, пищи и сна, движимый одним только чувством долга. Гэндальф рассказал девушке, что король гномов, узнав о безумии и мучительной смерти отца в лапах Некроманта, вздумал мстить. По мнению мага, это было крайне неразумно и попросту глупо.

«Да на осаду его крепости целой армии Средиземья не хватит!» — сердился волшебник.

А вот Жанне это не казалось странным. Наоборот. Насколько она могла узнать Торина, тот мог ринуться в одиночку штурмовать врата ада! А защищать его спину было бы здорово даже тогда…

Девушка не раз вспоминала свой сон, и он все больше не нравился ей. Что это, прошлое и будущее? Сердце сжималось от мрачных предчувствий. Если это грядущее, можно ли предотвратить то, что явилось ей?

Вечернюю тишину нарушал отдаленный мерный гул. Жанна, прислушавшись, решила подойти поближе к обрыву. Горный кряж был здесь словно обломан. Снизу пахнуло теплом с запахом нагретой хвои и ароматом цветов, словно открылись двери в страну вечного благословенного лета… Искрились и переливались, будто танцуя, мерцающие приветливые огоньки. В невероятной дали виднелись очертания кружевных сводов, резных башенок и невесомых переходов, парящих в воздухе. Высокие водопады искрились радужными брызгами, падая в никуда.

У Жанны защемило сердце. От великолепия этого спрятанного ото всех мира веяло хрупким счастьем и неземной грустью — словно он вот-вот мог исчезнуть навсегда.

— Похоже, это и есть Ривенделл, — раздался за спиной низкий голос. — Мы у цели!

Торин положил ей руку на плечо, и у Жанны перехватило дыхание.