Король Аттолии

Об этом Филологос, видимо, не подумал, но все-таки не заколебался. Находясь в изгнании, он все равно унаследует отцовские земли и имущество, однако управлять ими из-за пределов страны не сможет. А отец, оберегая имущество и вассалов, будет, вероятно, вынужден лишить юношу наследства и назначить другого наследника, возможно из числа племянников, если у него всего один сын. Может быть, наследницей станет дочь, если есть надежда удачно выдать ее замуж за человека, который будет стоять на страже семейных интересов.

– Из-за ребяческих проделок, – повторил король.

Филологос облизал пересохшие губы:

– Змея не была всего лишь…

– Филологос, – перебил Хиларион. – Прежде чем выдавать чьи-то проступки, сначала убедись, что этот человек понимает благородство точно так же, как ты. Однако раз уж выдал… – Он обернулся к королю. – Возможно, вы отправите в изгнание тех из нас, кто нанес вам, ваше величество, самые жестокие обиды, а Филологоса отошлете обратно к отцу.

Король, казалось, удивился:

– Меня поражает, Хиларион, каких высот внезапно достигло твое благородство, однако не собираюсь отправлять в изгнание никого из вас. Даже за змею. По-моему, это все уже в прошлом. Пусть там и останется.

– Ваше величество, по меньшей мере нас надо уволить со службы, – настаивал Филологос. – Что бы он ни говорил, это ведь я…

– Подсунул змею мне в кровать, – закончил за него король. – Да, знаю. Он пытался спасти тебя от тебя самого, но этого не требуется. Я прекрасно знаю, кто из вас принес змею и кто подсыпал песка мне в тарелку. Кто отправил бедного наивного Аристогитона с приказом выпустить собак и кто облил чернилами мой любимый камзол. – Всякий раз он смотрел по очереди на одного лакея за другим, и становилось ясно, что он и правда все знает. До этого они выглядели огорченными, но теперь смотрели на него с неприкрытым ужасом. Все, кроме Седжануса – тот ухитрялся сохранять на лице самодовольную ухмылку. В последнюю очередь король обернулся к нему. – И я знаю, кто подсыпал квиналума мне в летиум, Седжанус.

Седжанус лишь ухмыльнулся еще шире:

– Ваше величество, у вас нет доказательств.

– Они мне и не нужны.

– Нет, нужны, если вы не хотите, чтобы все бароны подняли против вас мятеж. Ваша абсолютная власть простирается лишь настолько, насколько позволяют вам бароны, а если вы выйдете за эти пределы, они восстанут против вас. Не говоря уже о том, что каждый член совета баронов имеет право оспорить меры, принятые королем к одному из них. Большинством голосов бароны могут отменить ваши вердикты, и, если вы не представите доказательств, они так и поступят.

– Но если тот, о ком идет речь, уже казнен, то вопрос сводится лишь к выплате компенсации.

Седжанус посмотрел свысока:

– Не думаю, что вам, ваше величество, следует заходить так далеко. Баронам нелегко было смириться с тем, что на королевском престоле воссядет чужак. Если вы разозлите их еще сильнее, они восстанут, и вас не спасут никакие эддисские гарнизоны.

– О, я могу спокойно идти насколько угодно далеко, никого не разозлив. Ты же не думаешь, что твой отец хоть пальцем шевельнет для спасения Дита.

– Дита? – удивился Седжанус.

– А кого же еще мы обсуждаем? Вчера я впустил его к себе в комнату. Оказал ему доверие, а он попытался меня отравить. Кто же еще мог это сделать? Дама Темис? Или ее сестра? Хейро еще слишком юна, чтобы замышлять политические убийства, ты не находишь? У меня уже есть доказательства, Седжанус, и вполне достаточно. Я могу арестовать его сегодня же и сделаю это. Посмотрим, сколько еще песенок он сочинит и споет без рук и без языка.

Седжанус все еще качал головой.

– Твой отец не станет возражать. Наоборот, скажет мне спасибо за то, что я избавил его от неугодного наследника и расчистил путь для тебя. – Король улыбнулся. – И ты тоже не станешь возражать, правда? Мы же знаем, как ты ненавидишь своего брата. А ты, Седжанус, был и останешься моим дорогим другом, и я сохраню тебя при себе, даже когда отправлю в изгнание всех остальных лакеев.

Седжанус побелел. Презрительная ухмылка померкла.

– Это я подсыпал яд в летиум, – неожиданно выдавил он.

– Что? – Король приподнял бровь, как будто не расслышал.

– Это я добавил квиналума в летиум. У меня есть друг, жрец. Он достал порошок, а я вчера подсыпал его в летиум.

– И почему же ты это сделал? – осведомился король.

– Я вас ненавижу, – ответил Седжанус, будто повторял заученную роль. – У вас нет никаких прав на престол Аттолии.

Король изумленно моргнул.

– Я очень жалею, что не убил вас, – желчно продолжал Седжанус. – Мне казалось, я положил дозу, которой хватит на лошадь.

– В таком случае тебя, наверно, следует арестовать.

– Очень хорошо, ваше величество. – Седжанус снова источал презрение.

– И твоего брата.

– Нет!

– Ты уже признал свою вину. Мне кажется, под настойчивым убеждением ты охотно раскроешь его причастность к этому делу.

– Мой брат не имеет к этому никакого отношения. Я действовал один. Я действовал совершенно один.

Король опустил глаза на одеяло, провел рукой по вышитой парче и ничего не сказал. Молчание затянулось.