Читаем Корнилов полностью

Верховный главнокомандующий, Ставка, командование Северным фронтом и 18-й армией сделали со своей стороны все необходимое. Противник не имел в ходе Рижской операции ни численного преимущества, ни перевеса в артиллерии. Точное знание места и времени вражеского удара создавало уникальные возможности для ответных действий. Если итог оказался неудачным, то причину этого нужно было искать не в военной сфере.

Но разговоры о генералах-предателях, толчок к которым вольно или невольно дала левая пресса, нашли слушателей в солдатской среде. Во второй половине августа массовым явлением стали случаи расправ солдат над офицерами. Особенно много шуму наделало убийство комиссара Юго-Западного фронта Ф. Ф. Линде. Сам по себе комиссар фронта был фигурой немалого масштаба, да к тому же это был тот самый прапорщик Линде, который в апрельские дни поднял солдат на демонстрацию против Временного правительства. Всероссийская слава вознесла его на высокий пост, но не помешала стать жертвой тех сил, которые он сам когда-то вызвал к жизни.

Все началось с того, что солдаты 444-го Дмитровского пехотного полка, входившего в состав 111-й дивизии Особой армии Юго-Западного фронта, отказались выходить на боевые позиции. На усмирение бунтовщиков были брошены казаки из 1-й Кубанской дивизии. Возглавил карательную экспедицию начальник дивизии генерал П. Н. Краснов, оставивший в своих воспоминаниях подробное описание дельнейших событий. Одновременно с казаками в расположение мятежного полка прибыл и комиссар фронта. Линде был убежден, что он сумеет убедить полк выдать зачинщиков беспорядков и подчиниться приказу. Но взятый им тон и угрозы, которыми изобиловала его речь, привели к противоположному результату. Толпа вооруженных солдат набросилась на него и за считанные минуты забила прикладами.

В тот же день были зверски убиты командир полка и начальник дивизии генерал К. Г. Гиршфельд. Заслуженного генерала, потерявшего в боях руку, привязали к дереву и долго издевались, пока не замучили до смерти66. Убийство комиссара Линде позже было описано А. Н. Толстым в «Хождении по мукам» и романе Б. Л. Пастернака «Доктор Живаго». Имена же десятков офицеров, которых постигла та же судьба, так и канули в безвестности.

Обострение политического и социального кризиса играло на руку только радикалам, как правым, так и левым. В воскресенье 20 августа, тот самый день, когда была оставлена Рига, внимание жителей Петрограда было привлечено к другому событию — выборам в городскую думу. Это была последняя избирательная кампания перед выборами в Учредительное собрание, и ее итоги рассматривались как своего рода прогноз на ближайшее будущее. Неожиданностью для большинства наблюдателей стал успех большевиков. Они получили треть голосов столичных избирателей, столько же, сколько эсеры, и существенно больше, чем меньшевики и кадеты.

В Петрограде начали распространяться слухи о готовящемся новом выступлении большевиков. Называли даже точную дату — следующее воскресенье, 27 августа, день полугодового юбилея революции. ВЦИК и Петроградский Совет выступили с опровержением, но этим заверениям мало кто верил. Приводились и другие сроки будущего мятежа, но сам факт его подготовки сомнению не подвергался. Сообщение о готовящемся захвате власти большевиками 19 августа опубликовала популярная газета «Русское слово». «По имеющимся в распоряжении правительства сведениям, — говорилось в нем, — большевики готовятся к вооруженному выступлению между 1 и 5 сентября. В военном министерстве к предстоящему выступлению относятся весьма серьезно. Ленинцы, по слухам, мобилизуют все свои силы»67.

Зинаида Гиппиус 23 августа записала в дневнике: «Весь город ждет выступления большевиков. Ощущение, что никакой власти нет»68. С высоты наших знаний мы можем сказать, что, на самом деле, большевики в ту пору были еще не готовы к захвату власти. Более того, Ленин, находившийся в это время в Финляндии (приказ о его аресте все еще действовал), расценивал слухи о заговоре как провокацию. Но современники, еще не забывшие июльские дни, верили в большевистскую опасность. Верили этому и в Ставке. Падение Риги убедило Корнилова в правоте взятого им курса, ожидание большевистского восстания заставило его действовать не теряя времени.

<p>МИССИЯ САВИНКОВА</p>

После окончания Государственного совещания Керенский на день задержался в Москве. В столицу он вернулся утром 17 августа и почти сразу вызвал к себе Савинкова. Все предыдущие дни положение Савинкова оставалось двусмысленным. С одной стороны, премьер принял его отставку, с другой — решение об этом хранилось в секрете даже от других членов кабинета.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии