Корабль в пустоте

Я стоял в аэропорту, прямо посреди зала, а мимо шли люди. Господи, снова жив! Спасительная молитва! А где Рыжих? Я посмотрел вокруг: Коли не было. Неужели он остался там, в квартире? И его зарезали? Дрожащими руками я поискал на себе телефон. Вот он… «Имена»… «Рыжих». Я надавил кнопку вызова. Пошли длинные гудки. И где-то на десятом Коля ответил заспанным голосом:

– Лосев, ты чего? У тебя, вообще, часы есть? Я только лег… Что случилось?

– Ты жив?!

– Что за вопрос? Жив пока. А есть сомнения? Почему ты спрашиваешь?

– Да… приснилось, что тебя хотят зарезать.

– Кто?

– Хохлы.

– Кто? Хохлы? Не дождутся! И всё?

– Всё.

– Ну, спасибо за заботу, это очень приятно, особенно ночью.

– Извини, решил сразу проверить, а вдруг сон в руку. Как вообще дела?

– Ну, как? Денег нет. Кредиторы держат за яйца. Сидел полночи над хеттами. Да мы виделись с тобой позавчера, чего ты спрашиваешь?

– Да-да… Ты не обижайся, просто рад тебя слышать.

– Да взаимно! Просто спросонья не могу сразу радоваться.

– Ладно, ладно. Я, действительно, со временем переборщил.

– Ну, давай!

– Давай!

Гора с плеч! Значит, в этом пласте «Аквариума» Коля жив-здоров. Надо полагать, не убили его и в предыдущем… Ведь в «Аквариуме» как: если начнут убивать на одном витке, то и в других продолжат. Стригунова вон и в Южноморске, и Венеции шарахнуло. Хорошо, а я что здесь делаю? Опять куда-то улетаю? Но я стоял лицом дверям с надписью «Выход/Exit» и спиной к стойкам регистрации. Прилетел? Однако багажа у меня не было. Так я Аню, что ли, провожал? – осенило меня. В Южноморск? И сейчас я на месте Лосева, который потерялся в прошлой серии?

Я не очень обрадовался такой возможности. В той, предыдущей серии я начал разруливать проблемы жены и дочери, а сейчас что же – всё заново? С отнюдь не гарантированным результатом? Так легко выручать Аню и Лену «Аквариум» мне уже не даст. Я опережал Лосева номер пять, не вернувшегося из аэропорта, больше чем на сутки, а сейчас откатился назад. Один плюс в ситуации: теперь я точно не поеду с Рыжих к хохлам. Постой, постой: я ведь я виделся вчера с Колей в издательстве, и он мне ни слова не сказал про ночной звонок! И не напрягся, когда я сейчас упомянул про хохлов! Как-то это неестественно! А может, здесь всё развивается совершенно по-другому?

И, словно в ответ на этот вопрос, я увидел идущих прямо на меня Стригунова и Лилу. Я помотал головой, как конь, но видение не исчезло. Они катили свои чемоданы от входа и, поравнявшись со мной, совершенно равнодушно скользнули по мне взглядами и даже не кивнули. Конспирация? Но в глазах их я не увидел и тени узнавания, а глаза в подобных случаях выдают. Они просто меня не знали и прошли, как мимо столба. Ольга была в сиреневом, а у Павла Трофимовича не наблюдалось никаких признаков пережитого инсульта. Так что же: они в Венецию летят? Не может быть, с тех пор прошел год! Тут я поймал себя на мысли, что не знаю, в каком, собственно, году летал в Венецию, – не было случая уточнить.

Итак, Лилу улетает, и я вовсе не смогу на нее рассчитывать, как это получилось у Лосева номер четыре. И с Леной всё будет как-то иначе. Кажется, с Рыжих, на его счастье, тоже. А со мной? Я скорее машинально, чем осмысленно, пошел вслед за Стригуновым и Лилу. Кто сказал, что они летят именно в Венецию? То, что за границу, очень даже вероятно – ведь это же «Шереметьево». Но ведь могут и просто в Южноморск, как Аня, причем тем же самолетом. Посмотрим, на какой рейс они зарегистрируются.

– Гражданин, минуточку! – Кто-то взял меня за локоть.

Я обернулся: полицейский и еще один человек в штатском.

– Младший лейтенант Отрошенко! – представился полицейский. – Проверка документов. Пройдемте в наш опорный пункт – это рядом.

– А здесь, что, нельзя проверить? – Я с сожалением посмотрел в сторону удаляющихся Павла Трофимовича и Глазовой.

– Там нам будет удобней. Нам еще надо задать вам пару вопросов. Пройдемте, гражданин.

– А в чем, собственно, дело? Может, вы меня с кем-то перепутали?

– Там выясним. Пройдемте.

И я пошел вместе с ними, – точнее, они меня обступили с двух сторон и повели.

Шереметьевский околоток был больше похож на офис – стулья с ножками из нержавейки, угловые столы, компьютеры, факс, принтер, ксерокс. Я достал документы и протянул Отрошенко, но их перехватил тип в штатском– молодой, с въедливым взглядом.

– Позвольте, вот младший лейтенант представился, а вы на каком основании берете мои документы?

– Майор Рокотов, Петровка, тридцать восемь. – Он показал удостоверение.

– Петровка? – удивился я. – Ну, тогда вы точно ошиблись. Чем моя скромная персона может быть интересна Петровке?

– Как знать, как знать… – загадочно молвил Рокотов, изучая мой паспорт и водительские права. – Могу я вас спросить, Борис Сергеевич: что вы здесь делаете?

– Жену провожал.

– А сами никуда лететь не собираетесь?

– Нет, конечно!

– А почему вы шли к стойкам регистрации, когда мы вас окликнули?

– Показалось, знакомых увидел.

– Каких знакомых?

– Ну, это вас совершенно не касается.

– Как знать, как знать, – повторил майор. – Выньте, пожалуйста, из карманов все ваши вещи.