Базовая станция была построена сервомеханизмами двадцать лет назад вблизи черного октаэдра и окружена экраном высотой в пятьсот метров и шириной почти два километра. Прозрачный как стекло энергетический барьер едва мерцал, но Крисали знали о нем и раз за разом пробовали его преодолеть.
Через семнадцать минут после отправки Адам находился в системе Стрелец-94 на расстоянии восьмисот тринадцати световых лет от Земли. Он помнил все происходящее, пока пролетал через последний световой год. Он видел на западе вспышку, за которой последовали волны, захлестнувшие барьер.
– Так не пойдет, – сказал он.
Эти слова словно произнес кто-то другой, а не солдат, занятый сортировкой информации из псевдовоспоминаний.
– Это не наш мир. Кахалла принадлежит Крисали. Это священное место – сердце их культуры.
Ассистент, который отключал его от коннектора базовой станции и подключал к шаттлу, посмотрел на него визуальными датчиками.
– Что-то не работает? – спросил он. – Неисправность?
Адам наблюдал за городом-сетью Крисали за пределами энергетического купола. Между похожими на колонны деревьями, достигавшими высоты двухсот метров, протягивались молочно-белые волокна, словно нити огромной паутины. На нитях группами висели похожие на соты с десятками ячеек жилища местных жителей. Адаму захотелось увидеть их вблизи, несколько месяцев пожить в одной из таких ячеек.
– За последние годы умерло множество Крисали, – сказал Адам. – Но они продолжают пытаться достичь цели.
– Это не имеет значения, – ассистент направил на старика диагностический датчик. – Неисправность? – повторил он. – Дефект? Необходима перезагрузка?
«Перезагрузка? – подумал другой Адам. – Неужели я – машина?»
Что-то отправило эти мысли в дальний угол сознания.
– Я готов к миссии, – сказал Адам-солдат.
Противник снова атаковал шаттл. В шестой раз за последний месяц.
– Атака, – сказал ассистент в кабине пилота, подключенный к системам управления. Брутер прервал производство, направляя энергию на укрепление щитов.
На небе появился темный объект, испускающий неяркий свет. Стали падать шары размером чуть больше вспышки – там, где они попадали в поле защитного экрана, появлялись сильные разряды. Солдат быстро выглянул наружу. Он управлял сервомоторами функционального фактотума, тремя руками и ногами со множеством суставов, датчиками и энергетическими пакетами. Алгоритм диагностики сообщил о полной боевой готовности. Солдат прикрепил к рукам и ногам оружие: бластеры, метательные пушки и катапульту для микроракет на случай, если придется вступить в прямое столкновение с врагом. Это не входило в планы, однако солдат подумал, что лучше быть готовым ко всему. Наконец, он проверил наличие топлива, которое должно обеспечить относительно мягкую посадку после полета на бомбе.
Снаружи раздался звук града падающих кинетических снарядов. В этом заключалась новая стратегия врага: очевидно, он понял, что попытка разрушить энергетический купол ни к чему не приводит, и поэтому попробовал стандартные виды вооружений.
Гром многочисленных взрывов эхом разнесся над станцией с брутером и над восьмиугольником, где продолжали копать сервомеханизмы. Волны давления преодолели защитный экран, добрались до леса колоновидных деревьев, порванных нитей и жилых ячеек.
Солдат снова увидел из окна, как Крисали взлетели и попытались спастись, но у них ничего не получилось.
– Нагрузка на экран увеличилась примерно до четырех целых семидесяти девяти сотых. Если противник продолжит обстрел, мы достигнем критического значения через девятнадцать дней, – сказал ассистент, когда гром разрывов утих.
– Вот зачем я здесь, – ответил солдат, держась за стену кабины пилота. Недалеко находилась кнопка включения шаттла. – Уничтожить врага до того, как он уничтожит нас.