Коптский крест

Я снял трубку с рычажка — и ушам своим не поверил, услышав в трубке гудок! Неужели все эти годы — лет 60, не меньше — аппарат работал? А еще ругают, гады, советскую технику! Вон, у отца его любимый мобильник, «Симменс» год назад сдох — уж как он убивался! А ведь всего-то лет 6 проработал!

Я набрал на диске номер своего мобильника — не соединяет, короткие гудки. Местный номер, наверное… а если — через девятку? Смартфон в кармане исправно отозвался вибрацией. Даже номер определился. Ну все, теперь будет у нас своя подземная база, даже с телефонной линией. Чем плохо?

В общем, поели — пора было идти. Николка что-то совсем смурной стал. Пока в ОЗК упаковывался — чуть с ног не свалился; а я-то надеялся что отдохнет и повеселеет. Ну да ладно, вернемся домой — чаю напьется, отойдет. А пока — вот он, портал, здравствуй подземная Москва 1886 года!

Нам повезло. Уж не знаю какая интуиция подсказала мне не включать фонарь, а войти в портал с ХИСом вместо налобника — иначе я ни за что не заметил бы жёлтых отсветов в конце тоннеля. Я сдал назад, спиной вжимая Николку в нишу — по коридору ковыляли три сгорбленные фигуры. В голове была полнейшая каша, и, вместо того, чтобы уйти в портал и там переждать, я стал нащупывать револьвер.

Увидев свет, Яша подскочил от удивления, да так, что чуть не свалился со спасительного выступа в грязь. У него словно гора с плеч свалилась: оказывается, он не ослеп, вот он, свет, значит — глаза могут видеть! Видимо, вспышка лишь на время лишила юношу зрения; а пока оно восстанавливалось, мальчики, которых преследовал Яков, куда-то свернули — а он остался в полной тёмное.

Но — плясать от счастья было еще рано. По тоннелю шли совсем другие люди. Они освещали себе путь то ли факелами, то ли лампадами — фонари Николки с Ваней давали совсем другой, куда более яркий свет. Яша, конечно, слыхал массу жутких историй о московских подземельях. И, судя по доносящимся репликам, визитеры как раз и относились к тем самым хитровским душегубами, которые, как уверяли слухи, безраздельно хозяйничали в этих коридорах. Встреча с ними не сулила ничего хорошего, но оставаться здесь было еще страшнее. Кто знает, вернутся ли ребята — Яков уже потерял счет времени и не знал, сколько уже просидел здесь, в кромешной тёмноте. Он готов был идти теперь хоть за чертом с рогами, лишь бы вывел наверх!

Яша медленно отступал вглубь тоннеля, не сводя глаз с пришельцев — и пропустил момент, когда в коридоре возникли две знакомые, мешковатые фигуры. Мелькнул зеленоватый сполох и тут же пропал; Яша лишь увидел, как мальчики прижались к стене — видимо, тоже заметили бродяг. Те тоже насторожились, но ничего не разобрали; немного посовещавшись, хитрованцы снова двинулись вперед. Первым шел здоровенный, оборванный детина с клочковатой бородой. В одной руке он держал палку, обмотанную горящей паклей; в другой тускло поблескивал нож. И тут — из ниши в стене на середину тоннеля шагнул Николка.

Яша смотрел на Николку со спины, но отлично мог представить картину, представившуюся несчастному оборванцу. Страшное рыло с хоботом, кровавые отсветы факела в круглых стеклянных зенках, серая, осклизлая шкура… Образина подняла руку, и по глазам бродяги ударил сноп ослепительного света. Хитрованец завыл, уронил факел, плюхнулся на четвереньки и ежом метнулся назад, сбивая с ног замерших спутников. Тоннель огласили вопли ужаса, всплески, шлепки тел: незваные гости, побросав факела бежали, не разбирая пути, оскальзываясь, щлепаясь в вонючий ил, — скорей, скорей, лишь бы подальше от лютого подземного ужаса!

У юноши подкосились колени: чтобы не упасть, пришлось схватиться за стену. А мальчики двинулись в тоннель, куда только что бежали хитрованцы; Яша разглядел в руках Вани револьвер. Радуясь чудесному спасению, молодой человек поплелся вслед за ребятами, привычно держась поближе к стене…

Уф-ф-ф… ну и пердимонокль! Что? А-а-а, это словечко такое. Отец в последнее время густо уснащает ими речь — да и мне, признаться, нравится. «Храпоидол», «колоброд», «пердимонокль» … Буквально это слово означает — «монокль упал». Знаете — такая круглая линза, ее еще в глазницу вставляют. Да нет, не контактная — обычная, со шнурком — как на портретах прусских генералов. Вот, если такая штука вдруг выпадет — случается «пердимонокль», то есть неожиданный конфуз.

В общем, я оконфузился, да еще как! Когда я шагнул из портала в тоннель 19 века, то буквально нос к носу столкнулся с кучкой местных бомжей — они зачем-то шарились по подземным тоннелям, причем не просто так, а с факелами. Пока мы готовились к этой вылазке, Николка порассказал мне немало страшилок о публике из московских трущоб — их еще называют «Хитров рынок», — которые бродят по подземельям, прячут в них мертвые трупы и вообще занимаются нехорошими делами. Вот на такую шайку, мы, похоже, и нарвались.