Константа

— Костя-Костя… — протяжный вздох, откровенное сожаление, сквозящее в зеленых глазах и усталость в чуть приподнятом уголке губ, когда так искренне и при этом так спокойно такое страшное, — и убивать не хочу, а творишь херню совершенно. Дорогой мой человек, как же мне быть с тобой, не подскажешь?

— В твоем полном распоряжении, Жень.

И Костолом, глядя на него, кратко и негромко рассмеялся, пока тот вновь выдыхал дым в сторону и рассматривал его.

Он не был красив. Черты лица грубоватые, достаточно широкие и жесткие.

И с оттисками печати легкого безумия в живом, но каком-то излишне переменчивом блеске невыразимо насыщенных зеленью глаз.

Двойняшки похожи на него действительно и разительно при этом отличаются. Они унаследовали этот цвет глаз, правда, не настолько густой. Их черты лица тоньше, они почти точенные, какие-то ближе едва к не аристократическим. Линия губ совершенна, плюсом выдающиеся скулы и впалые щеки. Выстрелом на поражение их живой, разумный взгляд под теменью густых, темных ресниц. И контрольным — их фон спокойствия. Даже у Аркаши, частенько бывающим недовольным в момент нашего с ним тесного контакта при проживании на одной территории, но парадоксально, фон спокойствия. Нет, не так. Стабильности. Они оба, кронпринцы, эмоциональны, но за всплесками чувствуется адекватность, спокойная стабильность. Они сыновья Костомарова, это видно невооруженным глазом, но пошли в мать, очевидно.

Как очевидно и то, что я видела перед собой одного из самых харизматичных людей в своей жизни. В первый вечер знакомства с Костей мне пришла на ум фраза — преступный шарм. Нет. То была просто шарм. Мужской элегантный шарм, незаметно, но неумолимо похищающий внимание.

А здесь именно преступная харизма. Понимаешь, что это ненормально, что с этим человеком что-то не так, но не хочется отводить взгляд, непроизвольно наблюдаешь за ним и вслушиваешься в его голос.

Что-то знакомое было в нем. Нет, я совершенно точно его никогда не видела, но вот что-то в нем было мне знакомо, где-то я такое уже видела…

Ассоциативный ряд выстроился почти молниеносно: обаяние, харизма, жесткость и циничность, откровенное пренебрежение ценности чужой жизни на фоне импульсивности, бесконтрольные вспышки гнева, оставившие печати побоев на лице сына…

«… вспоминает о них редко и странно» супротив «сыновей доверил» — безответственность, как родителя…

«…проблемы с головой, не так как у тебя, а по-настоящему и отказывается это признавать»…

«Ремиссия в буйстве»…

Вспышкой цитаты в мыслях и холод в кончиках пальцев от осознания — он психопат.

Я видела таких в психушке. Это очень шаблонное представление, что такие люди наводят ужас. На самом деле нет, совсем нет, и именно в этом их безусловная опасность.

Истинные психопаты, как правило, люди запредельно харизматичные. У них очень живая мимика, непередаваемо гипнотический взгляд, непревзойденная склонность к манипулированию из-за черствости, и чрезвычайно хорошо осязаемая энергетика. Живая, полнокровная из-за их постоянной эмоциональной неустойчивости. Психопатия это полное отсутствие контроля и невозможность осознать, что он необходим.

Это очень живые люди, безусловно яркие, невероятно магнитящие внимание, весьма обаятельные, заставляющие вслушиваться в их речь и принимать ее сразу и на веру. Это не тираны и не деспоты, ни в коем разе, они просто верят в то, что говорят, полыхают этим, привлекают внимание и в этом их опасность.

В том, что нет контроля.

В том, что на них слетаются, как мотыльки на пламя. Бесконтрольное, могущее сжечь и делающее это. Не из-за злого умысла, ни в коем разе, а из-за отсутствия контроля, из-за его полной несостоятельности. Вот что такое психопатия. Вот почему психопаты чрезвычайно опасны. Они не несут зла умышленно, они живут секундой, они себя не контролируют, значит, и никогда не смогут понять, что заступили и пора остановиться.

Многие мировые лидеры, склоняющие массы в то, что сейчас считается постыдным, многие лидеры сектантов, да вообще многие, что управляют массами, их мнением, это психопаты в чистом виде. Берущие эти массы своей харизмой, живостью ума, эмоциональностью, среди них чрезвычайно редки случаи дефицита интеллекта, потому что, зачастую, это и есть сбой при интеллекте. Это его побочное действие. Страшнейшее из возможных, потому что, как правило, такие люди виртуозные манипуляторы.

Психопатия не так страшна, как крайняя форма патологии — безумие. Это случается, когда у психопата очень высокий интеллект и неспособность осознать ограничения из-за собственной нерушимой парадигмы, совершенно ничем не некорректируемой из-за выраженного эгоцентризма. Это называют собственной философией. По факту, это лезвие гильотины, а оно твердо и равнодушно.