Конопляный рай

Украдкой делая глубокие и частые затяжки, Дима долго не мог вздохнуть полной грудью, словно в теле стоял предохранительный клапан, но постепенно голова стала лёгкой, а дыхание медленным и глубоким. Вдалеке мерцал огонёк угасающего костра, луна зашла за вершины темнеющей стены леса, вокруг было темно и тихо. И вдруг в ушах, и как будто за спиной, стал нарастать непонятный шум, переросший в грохот, словно рядом взлетал сверхзвуковой самолёт. Дима даже не успел сообразить, откуда этот грохот, как всё вокруг изменилось, и тогда он понял, о чём говорил старик. Он оказался «там», как будто прошёл сквозь зеркало. Мысли из головы ушли, и это ощущение пустоты для Димы оказалось настолько новым, и в то же время приятным, что захотелось полететь. Тело тут же поднялось, при этом он даже не напрягал ни рук ни ног, а потом он увидел то, что выходило за рамки его понимания, но в то же время нисколько не пугало, – он продолжал лежать на траве, и в то же время стоял рядом со своим телом, словно раздвоился. В ту же секунду каким-то непонятным образом он увидел несущееся где-то среди кустов существо, похожее на странное животное, скорее всего собаку. Потом он понял, что это Кася, однако, тот факт, что он в это же время выглядит как собака, нисколько не удивил. Он и раньше видел в Касе это существо. Дима захотел приблизиться к нему, и в ту же секунду услышал, словно внутри головы, голос: «близко не приближайся». Вокруг никого не было, но голос был как настоящий. В это время Кася тяжело дышал, даже хрипел, он снова был Касей – человеком, продираясь среди зарослей, и собирая голым телом липкую смолу с густых бодылей конопли. Маховики его рук работали словно мельница, захватывая листья, стебли; он ни на что не обращал внимания, полностью поглощённый своим занятием. Так продолжалось какое-то время, должно быть час, а может и больше: время словно остановилось. В то же время Дима осознал, что чем больше находится в этом новом для себя мире, тем труднее ему будет вернуться назад. Неожиданно он увидел рядом тусклый зелёное свечение, исходившее из травы. Он подумал, что это, наверное, папоротник, и стал приближаться. Движение по-прежнему происходило само, он просто двигался за счёт одного желания. Но постепенно стал чувствовать, что в теле появляется тяжесть, а в душе одиночество и тоска. В это время зелёное свечение было совсем рядом, и Дима услышал звук, исходивший из глубины этого света. Он был неприятный, словно трава была живая. Он дотронулся до травы, и сразу же почувствовал как по руке пробежал ток, словно он коснулся оголённого провода. На пальцах при этом осталось едва заметное зеленоватое свечение. Он отдёрнул руку, но потом снова захотел прикоснуться, словно трава была живой. Второй удар был настолько оглушительный, что его отбросило. Возникло ощущение, что в груди образовалась дыра, после чего вокруг всё потускнело, и он погрузился во мрак, при этом всё стало липким, его словно погрузило в густую слизь. Сознание продолжало работать, и чувствуя, как тело всё больше погружается в эту липкую гряз, Дима ощутил ужас. Но, ни кричать, ни шевелиться он уже не мог – в теле не было никаких сил, как и самого тела. Но он всё ещё понимал, что существует, но где, понять не мог.

Пашка проснулся первым. Когда он увидел, что брат лежит в мокрой от росы траве в отдалении, то подумал, что Димка валяет дурака. Но когда обнаружил, что всё лицо его покрыто рвотной массой, понял, что с братом что-то случилось. Он сразу поднял всех на ноги. Дольше всех просыпался Кася, почему-то весь зелёный, от него сильно воняло свежей коноплёй. Пашка не стал допытываться, чем его дружёк вымазался; Андрей уже стоял над Димкой, и пытался привести его в чувства, но тот не реагировал. Вдвоём они притянули Диму к костру.

– Я знаю, что с ним, – произнёс Кася, соскабливая с себя налипшую смолу. – Он обкурился.

–Чё ты мелешь! Кася, ты совсем уже…

–Сам ты уже. Говорю тебе, Диман обкурился. Чё не видишь? Его вырвало. У меня первый раз тоже примерно так и было. Блевал потом кишками, чуть не сдох.

– Да где бы он взял? Чё, хочешь сказать, натёр? Пошёл в кусты и натёр ботвы? Нафиг ему это надо?

–Кася глянь. –Подошёл Андрей, держа в руке недокуренный остаток козьей ножки. – В натуре, обкурился.

–А я что говорил. Это он наш косяк в тихушку раскурил. И Прикинь, чтобы не увидели, в сторону отошёл. –Кася рассмеялся своим фирменным заливистым тонким смехом, но друзья не поддержали его.

–Да живой он, не сыте, – успокоил Кася. – Раз блевал, значит организм очистился. Полежит, и очнётся. Давай хоть хавчика приготовим, пока он оклёмывается, жрать хочу как волк. Аж тошнит.

–Ну и сблюй, – грубо посоветовал Пашка, всё ещё рассматривая сверху брата.

– Да пошёл ты.

–Да чё вы грызётесь! Одичали как собаки бездомные, – вмешался Остап. Всё это время он стоял посреди поляны, где валялся Димка, разглядывая следы. Иди Кася глянь, кажись кто-то прочапал мимо нас, пока мы дрыхли. На росе хорошо видать.