Конопляный рай

– У тебя спички есть?

Пашка в суете полез по карманам.

– Есть.

– Не отсырели? Проверь.

– Да не отсырели. Затараторил…

– Ну, смотри. Не дай бог. С тебя с первого скальп снимет, вместе с башкой.

Кася шел медленно среди густых зарослей в сторону реки, туда, где начинался перекат.. Пружиня своими коротенькими ногами, и всё время оглядываясь по сторонам, словно пугливая кошка, в правой руке он сжимал пакет, а левой словно придерживал идущего рядом Пашку.

– И чё у тебя там? Типа, бомба?

– Да тише ты Пашок! Подарок косолапому.

– А вдруг это нанаец переодетый? Может в натуре, шаман в зверя превратился? Чтобы нас прогнать. А что? Мы же задолбали их здесь своей коноплёй.

Кася остановился и открыл рот от удивления: – Ты кончай так пугать! Ну, у тебя и шуточки.

Пашка глупо улыбнулся: – Да какие шуточки. Сам насрал в уши, я всю ночь потом не мог заснуть от страха.

– Всё Пашёк, паяльник закрой, – зашипел Кася. – Мишка где-то близко, чую, что здесь он, рядом. А шаман не шаман, поглядим потом.

Подойдя к реке, они увидели медведя. Ветер дул со стороны реки, и зверь их не чуял. Огромный и, действительно, коричневый, он шустро перебегал с места на место, разрывая когтистыми лапами речную гальку. С разбегу он прыгал в воду, тут же выскакивал, растрясая вокруг себя мокрые брызги. Вода искрами разлеталась во все стороны, создавая вокруг зверя водяной искрящийся сноп. Подойдя к дереву, где почти на самой макушке сидел тот, кого называли Фортуной, медведь встал на задние лапы, зацепился когтями за тонкий ствол, и словно кошка взобрался до середины, после чего на секунду повис в воздухе, и мягко приземлился на задние лапы. Со стороны казалось, что он играет. Наверное, медведь был ещё молодой, и таким образом развлекал себя. Но тому, кто сидел на дереве, было не до смеха. Забредя по брюхо в воду, мишка стал высматривать рыбу. Неожиданно в поле зрения появился Димка, он сидел у самой кромки воды, согнутый пополам, и время от времени окунал голову в воду. Пашка прекрасно знал, насколько долго мог брат находится без дыхания под водой, и от этого ещё больше выходил из себя от злобы. Кричать, в то время, как рядом бродил медведь, никто и не помышлял, но что-то надо было делать. Димка ничего не слышал, потому что шумела река, а его голова находилась под водой.

– Ну гад! – зашипел Кася. – Утоплю.

Пашка выбрал камень поувесистее, и швырнул его в сторону брата, опасаясь попасть. Как назло, камень не долетел до воды и шмякнулся в заиленный берег. Дима по-прежнему сидел под водой и ничего не слышал.

– Пашок, кончай. По башке попадёшь, потом дураком станет.

– Сам знаю. Учишь… -огрызнулся Пашка, высматривая медведя.

Парень, сидевший, как кукушка, на дереве, тоже увидел, что внизу что-то назревает, но продолжал молчать. Ничего не подозревавший Дима вытащил голову на несколько секунд, а затем уже полностью залез в воду, удерживаясь за коряжину, торчащую из глубины. Медведь что-то почуял, скорее всего услышав посторонний звук, и приподнялся на задние лапы. Он втягивал носом воздух и вертел головой. Несколько раз подпрыгнув на задних лапах, он увидел как из воды словно поплавок, появляется тело. Переваливаясь из стороны в сторону, медведь лениво пошел к Димке.

– Пахан! – зашипел Кася. – Спички давай. Или он Димана схавает.

Руки у Пашки не слушались. Он, как нарочно, забыл, в какой карман сунул коробок. До Димки было каких-нибудь три десятка метров, но тот не видел ни друзей, ни медведя.

– Ну, сраный водолаз! – прошипел Пашка, не разжимая губ. – Убью!

Он наконец-то нашел коробок и швырнул под ноги Каси. Выждав мгновение, словно решаясь на что-то, он поднялся во весь рост, вышел из укрытия, и что есть мочи, гаркнул. Зверь на секунду остановился. Глаза их встретились. Они стояли в десяти метрах, и, не отрываясь, смотрели друг на друга. Медведь встал на задние лапы и, мотая головой, стал втягивать дым, идущий от факела. Услышав крик, Дима наконец-то вынырнул, поднялся на ноги, и увидел брата. Тот стоял немного пригнувшись, словно готовился к прыжку, держа перед собой дымящийся факел; в это мгновение Пашка совсем не был похож на человека. Он стоял в нескольких метрах от медведя, и больше напоминал дикого зверя, оскаленный, с выпученными глазами, и казалось, был готов броситься на медведя. Тот на мгновение застыл, принюхиваясь к противнику; понять зверя было невозможно. Маленькие глаза, посаженные глубоко в черепе, неотрывно смотрели и не мигали: в огромной голове что-то решалось.

Все длилось считанные секунды, но для Пашки, наверное, это показалось вечностью. Ноги его словно приросли к земле. Вдруг из кустов вылетел белый сверток и упал прямо к мокрым ногам косолапого. Медведь стал обнюхивать неизвестный предмет, шумно втягивая носом воздух.

– Ложись! – заорал из кустов Кася. Пашка, как подкошенный, рухнул на землю.