Конец партии

— Рад, что положение дел в нашей армии интересует Америку, но ничем не могу вам в этом помочь. Главнокомандующий генерал Ренненкампф сейчас очень занят и не сможет вас принять. Можете съездить в Гельсингфорс, но там ещё не утихла до конца Гражданская война, и поездка на поезде чревата осложнениями. Можно отрядить для вашей экскурсии эсминец, но в Финском заливе до сих пор очень много морских мин, которые сорвались с фалрепа и болтаются по всему заливу. В этом случае я не могу гарантировать вашу безопасность. А она для нас очень важна, поверьте.

— Понятно, значит, вы готовите наступление?

— Да, это очевидно и именно поэтому, а не по каким-то другим причинам я не советую вам ехать в Ставку.

— Но мы бы хотели посмотреть, как вы готовите наступление.

— Я вас прекрасно понимаю, — покачал головой Керенский, — но не могу себе позволить, чтобы с вами что-то случилось. Страна ещё не отошла от хаоса революции, он ещё бродит по её железным дорогам и вам придётся выделить большое сопровождение. А оно вам надо? Может, вы лучше посетите Кронштадт или поговорите с генералом Калединым, а он вам покажет наш Петроградский гарнизон и Николаевскую академию Генерального штаба. Да и по самому штабу проведёт экскурсию.

— Мы обязательно так и сделаем, но нам бы хотелось посетить хотя бы вашу Ставку.

— Хорошо, я дам команду Бюро особых поручений, чтобы они подготовили команду для вашего сопровождения и приставили к вам обоим по компетентному офицеру.

Американцы переглянулись.

— Мы не думали, что у вас так всё плохо.

— Да, всё плохо, но мы держимся и даже готовимся наступать. Я предполагаю, что в вашей стране это было бы невозможно.

— Нет! Америка — это страна возможностей. У нас всё было бы гораздо лучше, чем у вас.

— Не спорю, — тактично ответил Керенский, — но меня интересует окно возможностей, которое вы можете предоставить, снабжая нас передовым вооружением. Особенно это касается пулемётов и аэропланов. И не скрою, мы заинтересованы в скорейшем восстановлении наших железных дорог.

Генерал Скотт кивнул.

— Здесь наши интересы целиком совпадают, и мы готовы вам оказывать помощь и оружием, и строительством железных дорог, но это больше вопросы к банкирам и железнодорожникам, чем к нам.

— Я понимаю, — Керенский вежливо улыбнулся. — Но нам нужно оружие, кто этим уполномочен заниматься?

— Рут, глава нашей делегации.

— Ясно, а мы в обмен на вашу помощь можем помочь в подготовке войсковых операций, но не сейчас, а гораздо позже.

— Интересное предложение, но мы им воспользуемся после начала вашей наступательной операции в случае её успешности и в случае необходимости для нас. Но, боюсь, что нам это не понадобится.

Оба американца сидели с каменными лицами и только их глаза говорили, что им глубоко наплевать на предложение Керенского. Керенский оценил их взгляд.

— Хорошо, тогда я передаю вас генералу Каледину. Вы можете обращаться ко мне в любое время, постараюсь вам помочь по мере сил и возможностей. К сожалению, они не так велики, как мне бы хотелось. Но, тем не менее.

— Будем вам благодарны.

Керенский снял трубку телефона и, наскоро переговорил с Калединым, попросил того взять на себя культурную программу прибывших старших офицеров. Больше ничего говорить при американцах он не стал. Позже всё объяснит.

— Ну вот, всё в порядке. Вы где остановились?

Американцы назвали гостиницу.

— Ну, что же. Вас найдут там, не беспокойтесь. И сопроводят, и выставят для вас охрану, а то в столице неспокойно и лишние меры предосторожности не помешают.

Пожав руки обоим, Керенский сопроводил их до дверей. Генерал и адмирал, выйдя из кабинета, пошли по коридору, обмениваясь впечатлениями.

— А тебе не кажется, Джеймс, что нас не хотят видеть и откровенно не желают пускать в Ставку и в Гельсингфорс?

— Да, Хью, меня тоже посетила такая мысль. Керенский очень вежливый военный министр, но холоден, как рыба, прямо как настоящий американец. Ничего личного — это всего лишь бизнес.

— Угу, мне тоже так показалось, что я говорю не с русским, а с американцем. Но видеть нас не хотят и не собираются ничего показывать, одни пустые обещания. Но посмотрим, может быть, мы с тобой и ошибаемся.

— Может быть…

В это время Сайренс Маккормик убеждал министра земледелия Чаянова в необходимости покупки большого количества сельскохозяйственной техники американского производства. Зёрна его слов падали на благодатную почву желаний министра, понимавшего нужду России в механизации обработки земли. Но денег на это не было.

Так же разговор проходил и с министром транспорта Временного правительства о закупке паровозов и ремонте железных дорог, а также получении прав на концессию КВЖД и Транссибирской магистрали.

Юренев соглашался со всеми предложения и просил преференций. В конце концов, разговор упёрся в финансирование проектов. А этот вопрос решался только через Шипова. Ведь все дороги вели к нему.