Конец партии

— Что за гадости ты мне говоришь? — Коновалов сорвал с себя очки и стал возмущённо отчитывать Керенского. — Как так можно? Мы с тобой не один год знакомы, а ты грозишься повесить, и кого? Своих друзей!

— Когда это мне Второв да Рябушинские друзьями стали? Я понимаю, был бы ты или Терещенко, хоть он от меня и далёк, вам я помогу всегда. Но эти товарищи, кто они мне? Сегодня друзья и товарищи, а завтра убийцы и предатели. Так что, позволь мне самому решать, кого любить, а кого наказывать.

— Да, кстати, — Коновалов решил уйти от опасной темы и немножко снизить накал страстей. — А что у тебя на любовном фронте? Жена уехала, что весьма странно, но это твоё дело. И у тебя нет женщины сейчас, по борделям ты не ходишь, да и всегда в работе.

— Саша, ты хочешь себе проблем здесь и сейчас? — с ласковой угрозой спросил у него Керенский.

Коновалов застыл.

— Извини, ты прав. Я что-то, — Коновалов замялся, — полез не туда. Это твоё личное дело. Просто у меня есть на примете отличная женщина из известной купеческой фамилии. Симпатичная и всё при ней есть, мог бы познакомить. Ну, нет, так нет. А что ты там предлагаешь по монополии?

Керенский усмехнулся.

— Не надо мне женщин подсовывать, Саша. Хлебная монополия будет государственной и стоять над ней будут военные. Найдём в их среде тех, что были агрономами или земскими чиновниками с опытом управления. Такие есть, выкрутимся, но я и требовать буду, а с вас что стребуешь? Вы же купцы, а не чиновники. Вы мне ничем не обязаны, купец слово дал, возник форс-мажор, купец слово забрал. А расстреливать я не буду, но в тюрьму посажу на хлеб… и воду, это точно. Можешь так и передать своим друзьям и коллегам.

— Саша, это чудовищно, мы держимся за своё слово. Купеческое слово — это закон!

— Иваныч, давай мы не будем вспоминать 19 век. Вы не купцы, вы фабриканты и держаться надо за свою жизнь, пока не отняли, а не за слово новомодных нуворишей. Так что, оставь эти байки для женщин, а мне не надо в уши сс… обманывать, в общем.

Коновалов вздохнул и, сев за стол, стал энергично протирать очки, скрипя по стеклу платком. Оба молчали. Коновалов протирал стёкла очков, Керенский задумчиво ерошил волосы на голове, возникла продолжительная пауза. Потом, решив что-то для себя, Керенский нажал на кнопку электрического звонка.

— Велимир, — вызвал он адъютанта. — Нужно сообразить две чашки кофе и коньяк. Коньяк у меня закончился, найди, пожалуйста, взаймы у кого, а я потом куплю и верну долг.

Капитан Аристархов молча кивнул и исчез за дверью. Минут через двадцать, которые прошли в тягостном молчании, он внёс в кабинет поднос с двумя чашками кофе. Вышел и снова зашёл, держа в руках бутылку коньяка. Бутылка была почата и наполовину пуста или наполовину полна, в зависимости от того, кто не неё смотрел — оптимист или пессимист.

Керенский закончил вчитываться в бумаги и что-то там чёркать.

— Ну что, Саша, кофе с коньяком?

Коновалов и сам уже устал от молчания и испытывал чувство вины перед Керенским. Он догадывался, что предложение Второва и Рябушинских было с двойным дном, но не понимал его, пока Керенский не указал на очевидность задуманной аферы. А тут ещё его нетактичность усугубила всю неловкость положения. В общем, он и сам не против был слегка снять возникшее напряжение.

— Да, пожалуй, можно.

Керенский подхватил бутылку, ловко скрутил пробку и щедро плеснул в чашки. Взял свою и отпил. Ещё не остывший кофе, разбавленный коньяком, прокатился жаркой волной по пищеводу, попутно согрев, и провалился внутрь, оставив после себя приятное послевкусие.

Коновалов тоже отпил из своей чашки.

— Да, неплохо. Ну, так что ты решил, Саша?

— Я решил заключить с вами договор о субсидировании закупок зерна. И это должно произойти с помощью ваших банков. Вы даёте республике обоснованный кредит на закупки именно продовольствия, а государство с вами расплачивается позже. Можете увеличить процент с этого, но незначительно, а то я не так вас пойму. Кроме того, стране срочно нужны паровозы и вагоны. Нужно приложить все усилия для их покупки в Америке и скорейшей доставки сюда.

Но если с паровозами вы не поможете, то с закупкой и доставкой продовольствия, думаю, сможете. Кроме этого, нужно закупать в Швеции сельхозорудия и срочно переправлять их во все хлеборобные районы. Это сделать в ваших силах. Это не оружие, и Швеция с готовностью их нам продаст. Нужно покупать трактора и паровые молотилки, да, боюсь, времени у нас для этого мало, но попытка не пытка, да, Саша? — и Керенский громко рассмеялся.

Коновалов беспомощно развёл руками.

— Не переживай, Иваныч, я тебя не брошу. А событий будет много, поверь мне. Будут и стрелять в меня, и убивать, но я не сдамся и всех их к ногтю, всех этих Иуд и интриганов. Они за всё ответят, подлецы… — почти прошипел, как змея, Керенский. — Все! — и хлопнул пистолетом об стол.

Коновалов испуганно вздрогнул, заворожённо уставившись на люгер, который Керенский неожиданно быстро достал из ящика стола. Поворчав, Керенский спрятал пистолет обратно в ящик и отхлебнул ещё кофе, щедро разбавив его коньяком.