Конец

Много лет назад миссис Марини купила форму медсестры. Она плохо сидела, пришлось подгонять по фигуре. Нико сказал, что в ней она похожа на айсберг. Она стала медсестрой, тогда как много лет позволяла клиентам называть ее мадам доктор. Это была плата за весьма скромный прогресс в разработанном методе и новый, весьма значительный источник клиентуры. А еще за сепсис, которого можно было избежать, если бы она не говорила так много.

Девушка рассказала о ней токологу в лютеранской больнице, который выследил ее и явился в магазин Нико. Он оставался у прилавка, пока они разговаривали в мастерской. Доктор знал о ее практике, как и его коллеги, но исправлять ее ошибки им еще не приходилось, что и стало причиной встречи.

– Я был крайне удивлен, когда она обвинила во всем вас, – сказал он. – В процессе я обнаружила посторонний предмет. Именно тогда понял, что она мне лгала. Полагаю, ей гордость не позволила признаться, что она пыталась сама, но не вышло.

– Как она выглядела?

По точному описанию она узнала клиентку.

– Она сочла плату слишком высокой, – сказала миссис Марини.

– И вы ей отказали?

– Разумеется нет. Я спросила, какую сумму она может себе позволить заплатить. В этом была моя ошибка, в этом слове «позволить». Из-за меня ей стало стыдно, и она ушла. А что за посторонний предмет?

– Кончик карандаша.

Она улыбнулась уголками губ.

– Ваш послужной список внушительнее моего, поверить в это трудно, но, похоже, это так. Может, например, вам не удалось добиться стерильности хирургической операционной.

– Вы все так озабочены микробами. – Она описала в воздухе рукой круг у головы доктора, намекая на представителей медицины. – Нет необходимости изучать этих невидимых паразитов, чтобы понимать, что есть грязной вилкой не стоит.

Он предложил обмен. Его интересовало, что известно ей. Она ассистировала ему в операционной, когда удавалось получить разрешение руководства больницы. Чаще всего, когда отец или муж соглашался с тем, что женщине угрожает опасность. Так миссис Марини узнала немного о местной анестезии и более медленных и менее болезненных способах расширения шейки матки.

При расставании он подарил ей прекрасный набор стальных инструментов.

– Все это у меня уже есть, – сказала она.

– Пусть будут запасные. Название кюретка произошло от латинского слова «заботиться».

– Да, я знаю, – раздраженно сказала она и пожала доктору руку.

10

Письмо пришло в октябре. Энцо пробежал его глазами, затем перечитал медленнее – и невидимая фигура потянулась из-за спины и сжала сильной рукой горло, отчего стало невозможно дышать, кровь прилила к глазам, в желудке случился спазм, за ним последовала эйфория человека, которого душат.

Был поздний воскресный вечер выходного дня, когда он и мальчик наконец вернулись домой после отпуска в сорок четыре дня; четырнадцать часов каждого были посвящены уборке урожая на виноградной ферме его тещи, которой банк опять угрожал ее отобрать. Мальчик лег спать еще до того, как обнаружилось письмо, он же не мог уснуть, а теперь лежал на грязном полу в кухне, скрутив ноги так, что хрустнули суставы, и курил без остановки, пока не выплыла на небо луна.

Он понимал, что дому необходима тщательная уборка, но у него не было нужных навыков. Плесень захватила его тряпки для посуды и оставляла запах на стенках стаканов. Ободок унитаза затянула прозрачная пленка с россыпью волосков. Для внешнего мира это был дом с тремя спальнями, обшитый снаружи досками, и мансардными окнами на обеих частях фасада; на столбе крыльца указан номер сто двадцать три. Но для него это был не дом, а скорее просто здание. Мебель перемещалась из комнаты в комнату. Мальчик не должен так жить, но неряшливость в доме была знаком пренебрежительного отношения к женатым, которое пускает корни задолго до того, как вырастает и становится видимым.

Он встал с пола, уселся за обеденный стол и некоторое время играл сам с собой в карты. Кончик его носа медитативно был устремлен строго на стакан колодезной воды с фермы. Потом он его выпил. Черная десятка на красного валета. Мотор морозильника работал на природном газе, чтобы вода его оставалась холодной. В руках появлялось все больше карт, и он проиграл. Его сгубила нехватка тузов. На пальцах остались пятна от винограда.

Он вышел за ворота и проверил почтовый ящик, что поленился сделать на прошлой неделе.

Квартал покрылся инеем. Трава хрустко ломалась под ботинками, в воздухе пахло только холодом и отсутствием растений. Мир вокруг стал тусклым, с металлическим привкусом.

В почтовом ящике нашелся счет от пожарно-страховой компании и письмо, сморщившееся, будто на него попали капли дождя.