Комната из листьев

Я предпочла бы вообще не замечать его до окончания пребывания частей морской пехоты в Новом Южном Уэльсе, но вовсе не знаться с ним я не могла, ибо я поняла, что мне от него кое-что нужно, а именно: его молчание. Пусть он ни о чем не догадывался, но в своей книге еженедельные визиты миссис Макартур в обсерваторию запросто мог описать таким образом, что у определенной категории читателей невольно возникли бы подозрения. Возможно, это случится не скоро, в отдаленном будущем, но даже тогда последствия для меня будут тяжелыми. Капитан Тенч этого не сознавал, но в его власти было погубить меня. Так или иначе, но я должна была добиться того, чтобы он не упоминал меня в своей книге.

– Миссис М., мы с мистером Доузом не так давно вернулись из экспедиции вглубь материка, – сообщил Тенч. – И поверьте мне, если бы этот джентльмен не был столь сведущ в науке ориентирования на местности, мы до сих пор плутали бы там где-нибудь! Ночью при свете костра он прокладывал наш курс, выверял его по таблице разности широт и отшествий, определяя наше точное местоположение: весьма замечательное достижение, надо сказать. Непременно напишу об этом в своих заметках о нашей колонии.

Сказал: «замечательное», а тон и улыбка подразумевали «занимательное». Можно было представить, каким он изобразит бедного мистера Доуза в своей книге – как нелепого ученого зануду.

Но тут я увидела свой шанс.

– Ой-ой, капитан Тенч! – воскликнула я, надеясь, что игриво. – Вижу, вы ни перед чем не остановитесь ради развлечения своих читателей, а они только этого и ждут!

– Да, моя дорогая леди, вы, как всегда, правы. – Тенч отвесил мне поклон.

Глаза его загорелись. Наверняка подумал: «Ага! Наконец-то!»

– Должна заметить, сэр, – сказала я, – что некоторые из нас люди стеснительные и не хотят быть упомянутыми в вашей книге. Если я заподозрю, что вы откладываете в памяти то, что я рассказываю вам о своих делах, дабы впоследствии изложить это в своих мемуарах, я, как это ни прискорбно, в вашем присутствии буду держать рот на замке!

Я постаралась произнести эту фразу по возможности беспечно, но все же он что-то уловил в моем тоне.

– Даже немая, мадам, вы будете прелестной собеседницей, – ответил галантный Тенч.

Я чувствовала, что его цепкий ум насторожился.

– Да, но я предпочла бы свободно выражать свои мысли, – сказала я. – Пообещайте, пожалуйста, что не станете упоминать меня в своей книге?

– Но, моя дорогая миссис М., тогда любой бы сказал: значит, вам есть что скрывать. Может, где-то здесь за деревом прячется любовник?!

Довольный своей шуткой, он со смехом демонстративно огляделся. И снова впился в меня пристальным взглядом.

«Нельзя переходить на серьезный тон, – сказала я себе, – а то он почует запах тайны». Слишком поздно сообразила я, что, обращаясь к Тенчу с просьбой не писать обо мне, я сама вложила ему в руки оружие, которого так опасалась. Грудь сдавило от страха.

Лучшая защита от графомана – выдать себя за скучную особу, но это мы уже «проехали». Капитан Тенч ни за что не поверил бы, что я в одночасье превратилась в Мэри Джонсон.

– Дорогой сэр, – я понизила голос, словно говорила неохотно, – вы, конечно же, понимаете мое положение. Здесь нас, женщин, мало, и, боюсь, упоминание одной привлечет внимание, словно громкий крик. Вы же знаете, как мужчины любят – скажем так – пошутить по поводу представительниц прекрасного пола.

Это был удачный ход. Пошутить по поводу представительниц прекрасного пола. Эта моя фраза сразу же вернула нас в привычную для Тенча стихию, где женщины и мужчины оценивают друг друга за завесой шутливой беседы. Я тепло улыбнулась ему, в то же время надеясь, что сейчас мистер Макартур не наблюдает за мной и не видит, что мы увлечены разговором с глазу на глаз: это поставило бы меня в крайне неприятное положение. Мой очарованный воздыхатель улыбнулся в ответ, но я чувствовала: пытливый писатель не утратил бдительности.

– Я полностью в вашей власти, дорогой сэр. – Я беспомощно развела руками, при этом нечаянно коснувшись его руки. – Могу лишь надеяться, что вы поступите так, как подобает джентльмену.

Сын учителя танцев не смог устоять перед таким призывом.

– Конечно, конечно, миссис М., даю вам слово джентльмена! – поклялся Тенч, да с таким пылом, что я испугалась, как бы он не пал передо мной на одно колено. Но он вместо этого попытался взять меня за руку, ненароком коснувшись моей ноги. Наконец поймал ее, но неловко – за большой палец. Я отдернула руку. Здесь, на мосту, мы были на всеобщем обозрении, как на театральной сцене. Это была опасная игра. Тенч придвинулся ближе и пробормотал мне на ухо:

– Моя дражайшая леди, ваш беспомощный поклонник повинуется вам. В моей книге вы не будете упомянуты ни разу. Слово чести.