Комната

Ему никогда в жизни не доводилось испытывать столь безграничную власть и всепоглощающую радость, и эти ощущения становились все интенсивнее, в то время как крыса неслась в кучу мятущихся тел, с взвизгиваниями, рычанием, кусая и вгрызаясь в встающую на ее пути плоть, находившуюся в постоянном движении от панического ужаса и рывков проводов, а крики и завывания подавлялись и едва находили выход из сжатых глоток, и он громогласно хохотал и понукал своих псов убить крысу, убей ее, убей ее, убей ее, хватай ее за глотку, и один из псов упал, едва не вырвав провода из его руки, и крыса вгрызлась ему в живот, повиснув на нем, а он и собака дергались в панике, и чем больше пес пытался стряхнуть с себя крысу, тем глубже ее зубы вонзались в плоть его живота, и он, и его собака дергались в панике, а крыса все сильней сжимала челюсти и сосала кровь пса, и он орал второй собаке хватай, хватай эту тварь, тупая псина, это твой шанс, хватай за горло, отгрызи ей голову, и он дергал за провод, и внезапно пес почувствовал щекотание крысиных усов на своей щеке, и его голова дернулась назад, и он попытался схватить крысу лапами, но у него не получилось из-за кожаных полос, которыми они были обернуты, и его голос верещал поверх криков, кусай ее, кусай ее, отгрызи ей голову, и пес попытался вонзить зубы в крысу, а крыса снова и снова и снова и снова и снова царапала его когтями по морде, а пес выл и выл, а когти все царапали по щекам и глазам, а потом зацепили губу, и крыса повисла между двумя собаками, зубами вцепившись в живот одной, и когтями в губу другой, разрывая плоть, пока не разжала зубы, повиснув на морде пса, и пес мотал головой, пытаясь от нее избавиться, и крыса вдруг вцепилась зубами в нос пса, повиснув на нем и еще сильней сжав челюсти, и голова пса дергалась, а крысиные зубы вгрызались в плоть и кость, и очередной рывок проводов сделал боль и ужас еще невыносимее, а второй пес, чей живот кровоточил, завыв, прыгнул на крысу, стуча по ней обмотанными кожаными ремнями а их тренер едва не рыдал от хохота, слыша эти тупые удары и звук ломающихся костей, и крыса почти исчезла из вида, а псы катались и брыкались, пока крыса, наконец, не повисла на запястье одной из покусанных и окровавленных собак и та не замотала лапой так, что крысу отшвырнуло через всю комнату центробежной силой. Первый раунд был завершен.

Его смех стих до низкого похохатывания. Псы тяжело дышали. Крыса сжалась в углу, уставившись на них и подергивая носом. Зрители безмолвно застыли. Тишина была гробовой. Окровавленные и покусанные собаки смотрели на крысу, чья жажда была частично утолена, с бешеной злостью. Их глаза горели болью и безумием, и они превратились в охотников, действующих на животных инстинктах. Теперь им не нужна была команда, чтобы атаковать. Их не нужно было тыкать носом в окровавленную крысу. Им было наплевать на защиту других. Теперь у них было все необходимое для уничтожения крысы. Им оставалось лишь вонзить зубы в ее гноящееся и больное тело. Необходимость в понукании и рывках проводов отпала. У них было все необходимое. У них было безумие боли.

Он все еще посмеивался. Он смотрел на окровавленную крысу, и на его лице играла мягкая улыбка. Он скорее ощущал, чем знал, что крыса оставалась невредимой, а ее безумные голод и жажда были отчасти утолены кровью и плотью его собак, и теперь это была просто загнанная крыса. Ни больше, ни меньше. Просто крыса в ловушке.

Посмотрев на окровавленных псов, он поиграл с проводами без всякой причины. Просто потому, что ему так захотелось. Псы проигнорировали легкое натяжение проводов, продолжая очень, очень медленно подползать к загнанной в угол крысе. Он наблюдал за ними, и его глаза наполнялись гордостью наставника. Он видел разорванный живот собаки. Рваные кусочки кожи висели вокруг глубокой раны. Кровь стекала с них, капая ритмично, в гармонии с движениями, дыханием и сердцебиением, на пол сарая. Он посмотрел на другое животное. От носа этой собаки почти ничего не осталось. Нос был изжеван, изорван и изуродован, как и все его лицо. Лицо состояло из различных оттенков красного с порезами, царапинами, выеденными дырами, пузырившимися кровью. Он смотрел, как псы подбираются все ближе и ближе к крысе, полируя пол сарая животом и грудью. Они продвигались вперед, образовав своими телами букву V, загоняя крысу все дальше в угол. И псы, и крыса скалили зубы. Тела уже готовы к прыжку. Наградой была чья-то жизнь.