Колибри

– От меня тут никакого проку, да и состояние не ахти, – сказала она.

– Это было слышно по телефону, а теперь я могу убедиться в этом воочию.

– Да, правда, я лечусь только «бураной», – сказала она, смотря Эско в глаза. Тот выпустил дым ей в лицо.

19

Когда на следующее утра Анна пришла в управление, еще не было и семи. Накануне она вернулась домой – голова трещала, а тело чувствовало себя как после хорошей взбучки, – и решила бросить курить и начать активно тренироваться. В последние несколько недель она изрядно ударила себе по печени, так что ежевечерней баночке уже пора уступить место чашке ройбуша. Анна выбросила сигареты, проглотила что-то от головы и отправилась спать. И спала тринадцать часов без перерыва.

Случившееся жестокое убийство потрясло всех, но дало толчок следствию, давно топтавшемуся на месте. Пожалуй, так неправильно, но Анна приободрилась. Входя в убойный отдел, она ощущала возбуждение, какое бывает перед забегом.

Старший комиссар Пертти Вирккунен, по обыкновению, пришел раньше других и пригласил Анну к себе.

– Объяснись за вчерашнее, – прорычал он из-за стола.

Анна почувствовала, как внутри у нее все закипело: если она чего не терпела, так это следящего шефа. Она не стала скрывать своих эмоций в голосе.

– Вчера у меня был законный выходной. Он стоит в моем личном графике с августа. Если так, то я не обязана в свой выходной находиться в полной готовности и ожидать вызова на службу, или должна?

И тут Анна вспомнила, что собиралась сходить прикупить новую одежду, но напрочь забыла. Она посмотрела на себя: те же джинсы, что и позавчера. И толстовка. Может, стоит прекратить сравнивать себя со стильной Сари? Может, деловой костюм не для нее?

– Разумеется, такое не предполагается, но это огорчает, – сказал Вирккунен, а Анна вдруг подумала, что он подразумевает то, что на ней надето. – Было бы отлично, если бы ты имела возможность присоединиться к нам с самого утра. Откровенно говоря, в успехе расследования этого дела я возлагаю на тебя большие ожидания. Сейчас я не подразумеваю твоего вчерашнего бодуна, а то, что ты думаешь относительно последнего случая.

– А, прошу прощения, – Анна смущенно усмехнулась. – Я еще не особенно успела вникнуть, но выглядит все непривлекательно: почерк схожий, так что автор должен быть один и тот же. Первоначально мы не обратили особого внимания на украшение, обнаруженное на Рийкке, все-таки у кого не бывает украшений, сейчас я считаю эту деталь важной. Кажется, здесь некий смысл, как будто послание.

– Согласен. Здесь случайности быть не может. Два одинаковых убийства, и в карманах обеих жертв обнаруживаются одинаковые шейные украшения. В них явно что-то скрыто, но что? Нужно выяснить как можно скорее.

– Сделаем все, что в наших силах, однако нас не так много, а дел удвоилось.

– А что Эско?

– А что Эско? – вздрогнула Анна.

– Как у вас? У тебя с ним?

– В смысле?

– Помню твой первый день у нас и то совещание, на которое ты не явилась.

– Эско мне ничего о нем не сказал, – Анна начала нервничать, не понимая, с какой целью начат этот разговор. Что было – то прошло.

– То есть ты винишь Эско?

– Виню? Никого я не виню, но что за фокусы?!

– Видно, что вы не особенно друг друга любите. Может, есть какие проблемы, мешающие работе?

Анна задумалась над ответом, глядя в суровое, без возраста лицо Вирккунена. Подходящая ситуация рассказать о том, какой Эско, когда они вдвоем, раскрыть его расистские установки. Она вспомнила о вчерашнем эпизоде. Подозрительный и угрюмый тип. Не говорит напрямую. Задирает и достает. Именно сейчас она должна сказать, что не хочет работать с Эско ни дня.

– Да нет, – ответила она.

Вирккунен уставился на Анну. У него на губах играла легкая улыбка. Анне показалось, что ее испытывают.

– Скажи, как тебе кажется, у Эско есть проблемы с алкоголем? – неожиданно спросил шеф.

Анна вздрогнула: к чему он клонит?

– Не знаю. Мы не встречаемся в свободное время. Свою работу он выполняет как следует.

– Пьет ли на работе?

– Насколько я знаю – нет.

Анна почувствовала неловкость. Судя по всему, Вирккунен знает достаточно, так почему бы ему не поговорить с ним напрямую? Она вспомнила утренний выхлоп, вспомнила, как Эско махнул из фляги в кустах. Только ведь то мог быть сок, откуда же знать.

– То есть все в порядке?

– Ничего серьезного. Нормально идет с самого начала.

Вирккунен посмотрел на нее изучающе.

– Новые графики будут составлены сегодня. Твои смены можно оставить?

Анна задергалась на стуле. Слова Вирккунена звучали как приказ, а не вопрос. Она поняла, точнее, почувствовала пятой точкой, что стоит сейчас сказать, что нет, давайте менять график, я больше не хочу работать с Эско в паре, как ее выведут из следствия. Еще позавчера, казалось, был бесперспективняк, но случившийся поворот зажег интерес заново. Тут остается только признать, что ей больше всего на свете хочется схватить этого говнюка с ружьем. Есть Эско или нет его.