Колибри

Анна смотрела на ее распухшее от рыданий лицо, не выражавшее ничего, и на упругий живот, выпячивающийся из-под черной туники – две несоответствующих вещи, они не должны быть частью одного и того же тела.

Ребенок никогда не увидит отца, но он понесет в себе скорбь по отцу до конца своей жизни, как и отцовские гены. «Как много нам достается в наследство, и поделать с этим мы ничего не можем», – думала Анна.

Печаль опустилась ей на плечо, напевая грустную мелодию, и стерла одним только взмахом крыла всю утреннюю радость.

Мария была по образованию бухгалтер и успела поработать совсем немного в секретарях сельской коммуны Симонкоски. Она успела удачно забеременеть, как раз когда вопрос об окончательном присоединении Симонкоски к городу подошел к той фазе, когда переходный период для его служащих заканчивался и Симонкоски как самостоятельная единица на карте коммун Финляндии переставала существовать. Теперь она сидит на больничном по причине болей в спине, вызванных ослабленными связками крестцово-подвздошного сустава. Она практически полностью утратила возможность подолгу сидеть на месте. Ходить еще получается, но только непродолжительное время и на короткие дистанции и только если потом имеется возможность отлежаться. Декретный отпуск начнется только через месяц, потом она с большой долей вероятности выйдет в отпуск по уходу за ребенком. Когда ребенку исполнится три года, работы у нее, скорее всего, не будет. Такое ощущение, что в поглощающей все вокруг себя городской агломерации есть работа только для начальников.

– Да и какое это имеет значение, – горько сказала Мария Яаскё-Поллари.

Как обычно, Вилле Поллари отправился во вторник в семь утра на работу. Он работает инженером-программистом на «Нокиа». Мария провела дома весь день, не считая выхода в ближайший магазин около десяти. Днем она выстирала белье, но не смогла развесить его сушиться, точнее говоря, достать его из машины оказалось ей не под силу. Она подумала, что попросит Вилле помочь ей, как только тот вернется с работы. Супруг вообще много помогает ей по дому. И тут он развесил белье и даже по собственной инициативе протер двери нижних шкафчиков на кухне.

Вечером Мария приготовила поесть. Это у нее еще пока получалось – накормить Вилле, но стоять уже так же больно, как и сидеть.

Муж вернулся после пяти. Они поели, Вилле развесил белье на веревку и пообещал купить с зарплаты сушильный барабан. Потом он рухнул на диван и проспал полчаса. С шести до семи он обычно смотрит спортивные передачи, а Мария лежит рядом, и муж массирует ей больные мышцы спины. Около семи позвонил Юсси Ярвинен, приятель Вилле по тренировкам, чтобы предупредить: ребенок температурит, а жена на работе.

Вилле пошел на пробежку один.

– Он часто бегал с приятелем? – спросила Анна.

– По пересеченной местности он всегда бегал с кем-нибудь, в основном с Юсси – они из одного спортобщества, а на обычные пробежки он выходил один, хотя и Юсси порой присоединялся, – сказала Мария.

Анна записала себе в блокнот: «Юсси Ярвинен и больной ребенок».

Вилле ушел, когда на часах было двадцать минут восьмого. Мария отправилась в кровать и вошла в «Фейсбук» с прыгающего на животе компьютера. Она чатилась полчаса с сестрой, они долго обсуждали то, где можно подешевле купить качественную сушилку. В половине девятого она закрыла компьютер и встала, чтобы включить сауну. В девять она уже взволнованно выглядывала в окна и набрала мужа. Телефон зазвенел в прихожей. В пятнадцать минут десятого она позвонила Юсси, но тот не ответил.

Мария подождала еще с четверть часа и позвонила в полицию. Дежурный приказал ей успокоиться и подождать до утра, мол, на этом этапе еще нет смысла объявлять розыск, такое случается часто, и мужья возвращаются с гулянок рано или поздно с поджатым хвостом.

– Полицейский рассмеялся! – воскликнула потрясенная Мария. – Вы только представьте: он рассмеялся! Я начала кричать, что Вилле не ушел на гулянку, что Вилле не из таких!

Она закрыла лицо руками и начала приглушенно всхлипывать. Затем Мария решительно подняла голову и посмотрела красными глазами на Анну и Эско.

– Если бы полиция приняла меры сразу по моему звонку, то преступник был бы уже схвачен. Вы упустили этого сумасшедшего.

Анна и Эско молчали.

– Можно мне посмотреть вашу личку в «Фейсбуке»? – спросила Анна.

– Можно мне отказаться? – ответила Мария.

– На этом этапе еще можно, а дальше – вряд ли.

– Пожвлуйста, смотрите чего хотите, – сказала она и, пыхтя, принесла им ноутбук.

Анна и Эско просмотрели ее профиль. Короткий список друзей и никого из Салойнена, время прекращения переписки с сестрой совпадает с рассказом: Мария жалуется на боли в спине и рассказывает о кажущемся бесконечным ожидании. Она ждет, пока приготовится еда, ждет мужа с работы или с пробежки, ждет, чтобы по телевизору показали что-нибудь, а еще она ждет ребенка. Сестру же раздражают эти извечные демонстрации, запрудившие улицы Парижа.

Ничего подозрительного или намекающего на насилие.