Колдунья из моря Демонов

Она снова рассмеялась – низким возбужденным смехом – и прижалась к его губам. Он провел рукой по ее ароматным волосам и почувствовал, что к нему возвращается храбрость. Это всего лишь колдовство.

Но что такое колдовство, в тысячный раз подумал он. Он не разделял простую теорию о том, кто колдуны в союзе с богами или демонами. У них есть силы, да, но он был уверен, что эти силы исходят от них самих. Хризея всегда уклонялась от ответов на такие его вопросы. У этой проблемы должен быть какой-то простой ответ, какой-то реальный процесс за манипулированием колдунов, такой же реальный, как разжигание огня, только он не может понять, каков он.

Будь оно проклято! Просто неразумно поверить, будто Шорзон способен на самом деле превратиться в чудовище много больше его по размерам. Но ведь он, Корун, сам это видел, чувствовал под рукой влажные чешуйки¸ обонял мерзкую вонь рептилии. Как?

* * *

Корабль медленно шел вперед. Время от времени Корун поглядывал на компас, напрягая зрение, чтобы увидеть расплывающуюся в тумане стрелку. Теперь они могут только ждать.

Но ждать с Хризеей удивительно приятно!

Прошло примерно полдня этого удивительного промежутка без времени, когда он увидел патруль ксанти.

– Смотри, – показал он. – Вон они.

Хризея смело смотрела в море. Рука ее не дрожала, как и голос:

– Вижу. Они… прекрасны, не правда ли?

По волнам скользили сетары, большие изящные существа, похожие на рыб, блестела их гладкая черная кожа, взбитая вода белела за их бьющими хвостами. На каждой сетаре большая золотистая фигура с копьем в руках. Они показались на горизонте и исчезли.

Матросы суеверно бормотали, потрясенные до глубины души ужасным нечеловеческим изяществом ксанти. Имазу с проклятиями заставлял вернуться к работе. Корабль шел вперед.

Мимо скользили острова без признаков жизни человека. Иногда видны были следы ксантианских построек, шпили и стены, вздымающиеся в джунглях. Это не здания Тауроса с белыми колоннадами, не бревенчатые залы Конахура – все постройки из черного камня, с заостренными башнями, безумно устремленными вверх. Однажды поднял голову большой морской змей, выпустил струю воды и уплыл. Все твари, кроме человека, чувствовали присутствие колдовства и отказывались подходить.

Наступила ночь, и пропасть ночи разрезал только слабый морской блеск среди ковра водорослей. Моряки встали на вахту в полном вооружении и всматривались в окружающую безграничность. Было жарко-жарко и тихо.

Около полуночи впередсмотрящий с мачты крикнул:

– Ксанти с левого борта!

– Тишина, придурок! – сказал Имазу. – Хочешь, чтобы они нас услышали?

Патруль был слабыми вихрями в флуоресцентном свечении, черными тенями на фоне черной ночи. Он приближался.

– Они заметили нас? – спросил Корун.

– Нет, – выдохнула Хризея. – Но вот их кони…

В темноте послышалось громкое фырканье и плеск. Сетары отказывались входить в кольцо волшебства Шорзона. Послышались голоса – нечеловеческое хрипение. Эриний, единственная тварь, которая словно совершенно не реагировала на волшебство, резко зарычал, глаза его сверкнули в ночи.

Вскоре патруль повернул и ушел.

– Они поняли, что что-то неладно, и отправились за помощью, – сказал Корун. – Вскоре придется сражаться.

Он потянулся большим телом, неожиданно захотелось действовать. Больше не мог ждать.

Корабль продолжал идти вперед. Корун и Хризея спали на палубе: внизу слишком жарко. Тянулась долгая ночь.

В сером рассвете они увидели темную массу, приближающуюся с запада. Меч Коруна выскользнул из ножен. Длинный, обоюдоострый меч, какими сражаются в Конахуре, и этот меч жаждет.

– Уходи вниз, Хризея, – напряженно сказал он.

– Сам уходи вниз, – ответила она. Голос ее звучал, как у маленькой девочки. Он чувствовал дрожь ее радостного возбуждения.

Призрачные очертания корабля дрогнули, сгустились, снова растаяли, стали реальными и прочными. Неожиданно возможность все видеть вернулась: они на корабле, видят друг друга в шлеме и латах, лицо смотрит в напряженное лицо.

– У них с собой колдун, он снял волшебство Шорзона, – сказал конахурец.

– Мы этого ждали, – спокойно ответила Хризея. – Но пока Шорзон с ним сражается, нас все время будет окутывать магия и их твари не приблизятся.

Она стояла рядом с ним, стройная, как мальчик, в полированных латах и в шлеме с плюмажем, с коротким мечом на поясе и с луком в одной руке. Ноздри ее дрожали, глаза сверкали, она громко смеялась.

– Мы отгоним их, – сказала она. – Мы отправим их домой, как битых яганатов.

Имазу подул в боевой рог, дикое медное эхо пронеслось над морем. Матросы оставили весла, надели латы и стояли в ожидании у бортов.

– Разве мы пришли сюда, чтобы сражаться с ними? – спросил Корун.

– Нет, – сказала Хризея. – Но мы заранее знали, что нам придется показать им нашу силу, прежде чем они заговорят с нами.

Копейщики ксанти собирались в полумиле от них, они как будто совещались. Неожиданно кто-то резко подул в рог, и Корун увидел, что половина ксанти сошли с седел и погрузились в воду.

– Итак, они плывут к нам, – сказал он.

* * *