Коко

– Мне, пожалуйста, тоник, – сказала Мэгги, и официантка уточнила:

– Тоник? В смысле, вода-тоник?

– Как джин-тоник, только без джина, – пояснила Мэгги.

– О вас тут, знаете ли, только и говорят, – Дебби Туса вставила в рот тоненькую соломинку и, потягивая из стакана, обвела их взглядом. – Многие считают, что вас прислало правительство. А некоторые не уверены, какое именно правительство.

– Мы частные лица, – сказал Пул.

– Мало ли, вдруг Вик сейчас занимается чем-то нехорошим, а вы хотите поймать его, как какого-нибудь шпиона. Сдается мне, Джордж и Маргарет боятся, что Вик вернется и все узнают какие-нибудь жуткие новости, и Джордж потеряет работу еще до того, как успеет выйти на пенсию, – ну, например, если Вик окажется шпионом или что-то в этом роде.

– Он не шпион, – успокоил ее Пул. – И Джорджу ничего не грозит в любом случае.

– Это вы так считаете. Мой муж, Ник, он… ладно, неважно. Вы же не знаете, что они изготавливают.

Официантка наконец принесла и расставила перед ними еду, и Пул тотчас пожалел, что не заказал сэндвич.

– Знаю, знаю, стейк «Солсбери» с виду так себе, – прокомментировала Дебби. – Но на вкус он лучше, чем кажется. И вообще, вы не представляете, как это классно – есть чужую стряпню. Так что, даже если вы все секретные агенты или кто-то в этом роде – премного вам благодарна!

Стейк и в самом деле на вкус оказался чуть лучше, чем выглядел.

– Вы правда не знали, что Вик и Мэнни Денглер учились в одном классе в «Руфус Кинг»?

– Для нас это оказалось сюрпризом, – признался Пул. – В телефонной книге значатся Денглеры на Маффин-стрит. Это его родители?

– Думаю, его мама все еще там. Его матушка, помню, спокойная такая, скромная, прямо леди. Носу из дома не показывала, – кусочек стейка, глоток «Морского бриза». – Никогда. Сидела дома, даже когда ее муженек проповедовал.

– Отец Денглера был проповедником? – спросил Тим. – С прихожанами и церковью?

– Да ну, что вы, нет конечно, – сказала Дебби, так глянув на Мэгги, будто та уже все знала. – Папа Денглера был мясником. – Еще один взгляд на Мэгги: – Как вам сэндвич – понравился?

– Вкусненько, – ответила Мэгги. – Мистер Денглер был мясником-проповедником?

– Ага, одним из этих чокнутых проповедников. Иногда устраивал небольшие службы в мясной лавке рядом со своим домом, но чаще всего просто выходил на улицу и орал почем зря. А Мэнни приходилось сопровождать его. Даже в такую холодину, как сейчас, помню, стоят они вдвоем, и старик завывает себе о грехе и дьяволе, а Мэнни поет с вытянутой рукой, а в руке шляпа.

– Как называлась его церковь? – спросила Мэгги.

– Церковь Мессии, – Дебби улыбнулась. – Слышали когда-нибудь, как Мэнни поет? Он обычно пел «Мессию»[131]. Само собой, не всю целиком, но отец заставлял его петь отрывки именно оттуда.

– «Все мы как овцы», – процитировала Мэгги.

– Вот-вот! Понятно теперь, отчего все считали его шизиком? – Она вдруг округлила глаза: – Ох, прошу прощения!

– Как-то раз я слышал, как он цитировал «Мессию», – вспомнил Пул. – Виктор тоже был там, и Вик как будто передразнил Мэнни, как только тот заговорил.

– Очень похоже на Вика.

– «Муж скорбей и изведавший болезней»[132],– процитировал Андерхилл. – Потом Спитальны дважды повторил эту фразу, а затем добавил: «Муж скорбей и познакомившийся с придурками».

Дебби Туса молча подняла свой стакан.

– А Денглер сказал тогда: «Что бы там ни было, дело прошлое».

– А что именно было-то? – спросил Пул. – «Муж скорбей и изведавший болезней»?

– Ну, у Денглеров-то проблем хватало, – сказал Дебби. – Да, хлебнули они, Денглеры, по полной. – Она опустила глаза на свою тарелку. – Ух, я, пожалуй, наелась. Никогда не замечали за собой, что после сытного обеда нет никакого желания закупаться продуктами для ужина?

– Никогда не страдаю желанием закупаться продуктами для ужина, – призналась Мэгги.

– Ребята, а где, по-вашему, сейчас может быть Вик? Вы же не думаете, что он мертв, правда?

– Честно говоря, мы надеялись узнать об этом от вас, – сказал Пул.

Дебби рассмеялась:

– Видел бы меня сейчас мой бывший муж. Пошел ты, Ники, куда подальше, где бы ты сейчас ни был. Ты получил то, что заслужил, когда твоего мерзкого старикашку отправили в Ваупун. Кто-нибудь из вас, ребята, не изменил своего мнения насчет выпивки?

Никто не изменил.

– Готовы услышать худшее? Такое, что хуже некуда? Я говорила, что его мясная лавка находилась рядом с домом на Маффин-стрит? Хотите угадать, как называлась та мясная лавка?

– Мясная лавка «Кровь Агнца Божьего», – предположила Мэгги.

– Ух ты! Совсем тепло. Еще попытки будут?

– Агнец Божий, – попробовал Пул. – Мясная лавка «Агнец Божий».

– «Мясная лавка Денглера „Агнец Божий“, – сказала Дебби. – Как вы догадались?»

– «Мессия, – объяснил Пул, – вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира»[133].

– «Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу»[134],– снова процитировала Мэгги.

– Вот прямо как мой муженек, – проговорила Дебби, мрачно улыбнувшись Майклу. – Да и старина Вик, наверное, тоже, да?