Когорта Проклятых

В душе он ругал себя за несдержанность, заставившую его броситься на Эриха Нойбека. Его поступок перечёркивал все, во что он верил. Вольфганг Лари Хаузер фон Земенштейн-Бурат погубил больше, чем просто человеческую жизнь. Честь, репутация, как его, так и его рода, умерли на выложенной камнем площадке вместе с майором.

— А ведь я предупреждал вас, Вольф, — сказал Дениц. — Вы слишком беспокоились о позоре трусости, но то, чего вы добились, ещё хуже. Неизмеримо хуже.

Хаузер поднял голову и заглянул в глаза пожилому дипломату.

— И что же вы можете предложить мне, фрайгерр Дениц? — тихо спросил он. — Что бы вы сделали на моем месте?

Тёмные глаза Генерального Консула сделались грустными:

— Здесь для вас, Вольфганг, больше ничего не осталось. Дом, семья… всего этого уже нет. Если вы останетесь и начнёте сражаться, защищая своё имя, этим вы только приговорите себя к смерти, а мне очень не нравится, когда кто-то бесцельно теряет жизнь.

— Так что же тогда? — спросил Хаузер.

— Покиньте Робеспьер. Оставьте все это… и найдите новое применение своей жизни. Вот мой совет.

— Так просто взять… и забыть про свою честь? Про доброе имя моей семьи? Не уверен, что смогу пойти на это.

Совет Деница противоречил всем жизненным убеждениям Вольфганга Хаузера.

— Иначе вам предстоит умереть. Неужели вы не поняли? Неважно, как вы умрёте — на бесцельной дуэли, по приговору военно-полевого суда или же в одну из ночей на вас нападёт шайка бандитов. В любом случае вы умрёте. Так что ещё раз повторяю — уезжайте. И побыстрее.

— Но деньги и связи фон Лембах-Террангов позволят им найти моего господина практически где угодно, — вмешался Суартана. — Безопасно ли нам оставаться в пределах Содружества?

Дениц задумался.

— Хороший вопрос, Суартана. Очень разумный вопрос. — Долгое время он молчал. — Есть только один вариант, над которым вам и стоит задуматься, Вольфганг, — наконец заговорил он, начав издалека. — Но он в корне изменит вашу жизнь.

— Похоже, все, что я делаю, меняет мою жизнь именно таким образом, — невесело улыбнулся Хаузер. — Так что же это такое?

Дипломат несколько секунд молчал. Затем он тихо продолжил:

— Есть на свете место, куда люди могут бежать от своих проблем, где они имеют шанс стать совсем другими, если пожелают. Это — военная единица Содружества Земли, но она принимает в свои ряды всех, кто подходит её требованиям. У них очень жёсткий отбор… но, думаю, вы им подойдёте… если, конечно, захотите попробовать.

— Пятый Иностранный Легион… Вы имеете в виду его? — медленно и осторожно произнёс Хаузер.

Пятый Иностранный Легион был одним из наиболее знаменитых воинских формирований землян, боевой единицей, в которой поддерживались романтические традиции, уходящие своими корнями в глубь веков. О нем слагались легенды, но никто не мог с точностью утверждать, что они не соответствуют действительности. Традиционно это было прибежище отщепенцев со всего Содружества, безопасное место, где рекруты получали новые имена и исчезали в анонимности военной жизни. Вербовщикам было наплевать, какие причины толкнули человека подписать контракт, даже если он бежал от закона, преследовавшего его за длинный список преступлений. Главное, чтобы он стал хорошим солдатом. Легион защищал своё достояние, каким бы оно ни было.

Вольфганг Лари Хаузер фон Земенштейн-Бурат рассмеялся бы при мысли о том, что он может стать легионером[44]… но человек, в приступе ярости убивший майора Нойбека, запятнавший этим поступком своё имя и честь, прекрасно впишется в ряды отбросов общества. Возможно, ему даже удастся искупить свои грехи…

— Вы всерьёз полагаете, что у меня есть шанс? — спросил Хаузер.

— Ну, для этого, конечно, мало иметь крепкие мускулы, — сказал Дениц. — Но ведь вы прошли подготовку в Военной Академии. Уже одно это, при прочих равных условиях, ставит вас впереди большинства новобранцев. Вы можете получить должность НСО, если результаты тестов покажут, что вы способны руководить людьми…

Хаузер пожал плечами.

— После Терона я уже не уверен в том, что гожусь на роль командира, — угрюмо буркнул он. — Хотя, впрочем, сейчас это уже не играет роли. — Он замолчал и нахмурился, пристально вглядываясь в лицо дипломата. — Почему вы так уверены, что все получится, фрайгерр? Вы имели прежде какие-либо дела с Легионом?

Дениц отрицательно покачал головой:

— Не я. Но когда-то у меня был брат… много лет назад он вступил в Легион. Он решился на это после ссоры с отцом. И он… так и не вернулся домой. Но он делился со мной массой впечатлений, полученных им на службе. Мой брат утверждал, что хоть там и тяжелее, чем где бы то ни было, однако щедро окупается как в материальном плане, так и за счёт духовного единства с товарищами.

Дипломат некоторое время молчал, устремив глаза куда-то вдаль, затем вновь взглянул на Хаузера:

— Я гордился им, Вольфганг… Многие говорили, что он пренебрёг нашими традициями, но все равно гордился… Вы понимаете меня?

Хаузер решительно кивнул: