Когда-то был человеком

Казалось бы, государственные учреждения Федеративной Республики Германии должны по всей строгости закона преследовать малейшие проявления в стране неофашистской деятельности: ведь неслыханные преступления гитлеровского фашизма еще так свежи в памяти. Тем более, что такая деятельность запрещена конституцией и законодательством страны. Но сколько препятствий приходится преодолевать государству, да еще капиталистическому (правда, провозглашающему себя демократическим и правовым), чтобы проводить в жизнь положения своего Основного закона, может порой подумать какой-нибудь наивный человек.

В действительности все выглядит иначе. В духе нерушимых традиций образца 1933 года нацистские сборища в ФРГ проходят под охраной полиции. Пожертвования организациям – хранителям нацистских традиций относятся к разряду «общественно полезных» и не облагаются налогом. Коричневые партии получают прямые субсидии из Бонна, то есть из средств налогоплательщиков. И не реже, чем раз в квартал в газетах появляются сообщения о том, как в очередной раз тому или иному нацистскому преступнику вынесен оправдательный приговор.

Например, в газетах писали, что судьи в Гамбурге отказались от преследования одного эсэсовского главаря, который, по его собственному признанию, собственноручно топил еврейских детей. По мнению судей, его действия нельзя было рассматривать как убийство, ибо отсутствовали, дескать, характерные признаки такового. Во-первых, о коварстве не было и речи, так как матерям, у которых он отнимал детей, было совершенно ясно, что он их тут же убьет. О жестокости, якобы, тоже не может быть и речи, так как он «только» топил свои жертвы. Беспримерный цинизм!

Юристы из Гамбурга упустили из виду еще один признак, по которому действия, совершенные обвиняемым, можно было квалифицировать, как убийство: «произвольное присвоение себе права распоряжаться человеческой жизнью», «низменные побудительные мотивы», а если еще конкретнее: «расовая ненависть». Эти азы правоведения, известные любому студенту юридического факультета, очевидно, не пришли в голову высококвалифицированным судьям из Гамбурга. К таким приговорам у нас уже привыкли, и никакого общественного резонанса гамбургский процесс не вызвал.

Столь вопиющие факты, свидетельствующие о терпимости (да какой там терпимости – поддержке) коричневой нечисти со стороны официальных лиц, нельзя объяснить только атмосферой круговой поруки, которую старые нацисты именуют чувством «товарищества». Федеративная республика охотно предоставляет высшие государственные посты лицам, которые в свое время были никак не наивными юнцами, а активно проводили в жизнь гитлеровскую преступную политику. Причем делали это порой более рьяно, чем того требовала сама нацистская партия.

Основная причина такого положения в том, что фашизм представляет собой всего лишь одну из ступеней империализма в ее самой жестокой, экстремальной форме, традиционный тормозной кран, за который капитал хватается всякий раз, когда ситуация уходит из- под контроля. С этой точки зрения можно спокойно говорить о единстве действий всех правых. Ультра своими террористическими акциями дают благословенную возможность другим «более умеренным» правым («Посмотрите, ведь мы же являемся центром!») заниматься наведением «правопорядка», как они это именуют, то есть ликвидировать основные демократические свободы.

Итак, если разного рода черные, серые и коричневые вороны друг другу глаз не выклюют, то гражданам не остается ничего другого, как, опираясь на конституцию, прибегнуть к самозащите.

Во время избирательной кампании 1969 года в Ганновере повсюду можно было видеть предвыборные стенды неонацистской НДП. В плакатах проглядывало что-то удивительно знакомое: белый круг на красном фоне, и только свастика была заменена тремя буквами НДП. Ничего не поделаешь, им тоже приходится делать поправку на время.

Мы решили подчеркнуть провокационный характер нацистской рекламы: один из наших друзей, работавший в типографии, изготовил наклейки, на которых была изображена запятнанная кровью нацистская свастика, а под ней четкая надпись: «Это не должно повториться!»

Ночью мы вшестером отправились в город и хорошенько поработали клеем и кистью над плакатами НДП. Мы действовали в полном соответствии с духом конституции. Примерно в течение часа все шло как по маслу. А затем на Штайнторплатц нас взяли в клещи коричневые. Слева из резко притормозивших машин выскочили вооруженные дубинками молодчики в количестве, явно превосходящем нас, справа угрожающе и целеустремленно надвигался примерно такой же по численности отряд – крепкие приземистые фигуры. Оказавшись в такой ситуации, мы избрали единственный путь к спасению – обратились в бегство. Мы помчались, что было духу через площадь к воротам типографии, чтобы укрыться под защитой авангарда рабочего класса, а точнее – печатников, которые еще не закончили работу. Фаланга преследователей, сомкнувшая тем временем свои ряды, следовала за нами по пятам.

Когда мы, сильно запыхавшись, очутились во дворе, как раз закончилась смена.