Когда правит страсть

– Вы полагаете, что я вовсе не Алана Стиндал?

– Не отвечай вопросами на вопросы, – предупредил капитан.

– Простите, но меня учили взвешивать каждую данную ситуацию и даже предвосхищать вопросы оппонента.

– Это, пожалуй, твое первое правдивое утверждение. Тебя учили.

– Быть королевой, – закончила она за него. – Мой опекун знал, что рано или поздно привезет меня сюда, чтобы заявить о моем происхождении. Поэтому он делал все возможное, чтобы подготовить меня к этому событию, хотя никогда не объяснял, почему мне дается столь необычное образование.

– Кто этот опекун и почему учил тебя рассматривать защитника короля как оппонента?

Бекер опять взялся за свое, выспрашивая о Паппи в надежде на то, что Алана проболтается в силу своего волнения. Понимание этого сделало ее еще более осторожной.

Алана ответила на вопрос просто:

– Я считаю вас своим оппонентом, потому что вы так себя ведете. Вы стоите между мной и отцом, о котором я еще недавно даже не знала. Я приехала сюда спасать человеческие жизни. Передайте это моему отцу. Поверите вы мне или нет, но он может воспользоваться моим появлением для предотвращения войны. Как только бунтовщики попрячутся в свои норы, откуда вылезли, я тихо покину страну, а мой отец приложит больше усилий для рождения нового наследника. И почему только он не сделал этого за столько лет?

Не следовало ей задавать этот вопрос. Отсутствие наследника у короля было главной темой пропаганды мятежников. Не хватало только, чтобы этот человек посчитал ее связанной с мятежниками, раз она говорит их словами.

Алана побледнела, увидев, как посуровело его лицо.

Охваченная паникой, она вскочила на ноги. Она почти добежала до двери, когда его рука поймала ее за юбку. Хватка оказалась недостаточно сильной, и это ее не остановило. Но он ее и не удерживал. Его рука скользнула по бархату платья прямиком к карману, где лежал пистолет. Она услышала, как он выругался, успела схватиться за дверную ручку и дернуть, но закончилось это тем, что его нога толкнула дверь, захлопнув ее перед носом Аланы. Она мгновенно развернулась и сжала кулак, чтобы всадить ему в горло. Это один из приемов, которым учил ее Паппи. Она решилась применить его, несмотря на размеры этого великана, настолько сильно было ее отчаяние. Но ей не повезло.

Он поймал ее кулак и начал заводить ей за спину, отчего Алана оказалась крепко прижатой к его груди. Тогда она пресекла попытку удержать ее, повернувшись таким образом, что ей удалось вырвать руку. К сожалению, даже то, что она застигла противника врасплох, не дало ей преимущества. Она так и не поняла, кто именно потерял равновесие, но оба повалились на ковер, устилающий пол. В последнюю секунду он извернулся, чтобы принять на себя силу падения, но потом снова обратился к ней лицом, навалившись сверху. Сбросить его не получалось.

И первое, что сделал капитан, так это отобрал у нее пистолет, который нащупал в кармане, и отшвырнул в сторону. В отчаянии, спеша разубедить его, прежде чем он подумает самое плохое, Алана вскричала:

– Я не стану извиняться за оружие! Кто-то в этой стране пытался меня убить! Мне нужно защищаться, хоть пистолетом, хоть чем-то еще…

– А, так значит, у тебя есть и другое оружие? – осведомился он, услышав в ее возгласе совсем не то, что она пыталась до него донести. Внезапно он ухмыльнулся. – Полагаю, мне придется обыскать тебя с головы до ног. Я бы даже сказал, что это мой долг!

По блеску его синих глаз она поняла, что он собирается выполнить эту работу с превеликим удовольствием. Уставившись на ее грудь, он усмехнулся еще шире. Она вскрикнула. Он не посмеет!

– Прекратите! Вы пожалеете…

– Нет, я буду испытывать все что угодно, кроме сожаления.

Он и в самом деле приступил к обыску. Твердо положил руку на одну из ее грудей и долго держал там, слегка оглаживая, чтобы убедиться, что там не спрятано оружие. Потом проделал то же самое со второй грудью! Алана понимала, что капитан королевской гвардии обязан конфисковать ее оружие, но не таким же образом!

Она стала бороться, чтобы сбросить его. При этом она понимала, что ей с ним не справиться. Тогда она закрыла глаза, слишком ошеломленная, чтобы испытывать что-нибудь кроме злости из-за того, что ничего не может противопоставить этой грубой силе.

– Решила сотрудничать со следствием, а?

Она услышала насмешку в его тоне и открыла глаза, чтобы обжечь его негодующим взглядом.

– Разве я это делаю? Могу поклясться, что я просила вас остановиться.

Игнорируя ее горький упрек, он продолжал:

– Интересно, где ты прячешь остальное оружие?

Она решила признаться.

– В моем…

– Ш-ш… – Он приложил палец к ее губам. – Ты, конечно, можешь выдать мне все свои тайники, но дело в том, что я должен удостовериться сам.

С таким же успехом он мог назвать ее лгуньей. Ведь он намекал именно на то, что не может доверять ее словам. И по-своему был прав, поскольку речь шла об оружии. Но то, что он вытворял, было возмутительно, это никак нельзя было назвать обычной процедурой обыска.

– Вы могли бы найти женщину, чтобы обыскать меня, – возмущенно заметила она.