Когда правит страсть

Одной рукой она продолжала придерживаться за камни, а другой крепко сжимала ладонь Генри. Ей показалось, что она слышит, как он что-то насвистывает, а может, это был просто ветер. Но она знала, что парнишка относится к происходящему как к захватывающему приключению. Он наслаждался каждой минутой путешествия, задавая вопросы и выражая восторг по поводу всего увиденного. Она и Паппи, разумеется, рассказали ему о цели поездки, правда, опустив некоторые детали и не упоминая о королевском происхождении Аланы. Просто объяснили, что она едет к отцу, которого никогда прежде не видела.

А еще для Генри приобрели новую зимнюю одежду в Мюнхене. Ничего броского, как и на Паппи с Аланой. Они выглядели как деревенские жители, над чем поначалу даже подшучивали.

На очередном повороте дороги их едва не сбили. Встречные лошади, вынырнувшие из слепящей снежной круговерти, встали на дыбы, столкнувшись с экипажем, преграждающим им путь. Одна лошадь едва не соскользнула с утеса. Алана принялась кричать, увидев, как бедное животное пытается ногами удержаться на склоне, пока ее саму не прижала к скале другая лошадь, да так, что дыхание перехватило. Остальные кони с всадниками тоже поднялись на дыбы, попятившись, чтобы не врезаться в передних, что вынудило всех остановиться.

Алана испугалась, когда Генри вырвал руку, но он всего лишь вскарабкался на каменный уступ, чтобы не стоять на дороге и лучше видеть столпотворение. Правда, много увидеть ему не довелось из-за густо валившего снега. Ну а Алана вообще ничего не видела, поскольку была все еще прижата лошадью к скале. Ей удалось протиснуться боком и пробраться поближе к своей упряжке, где было больше свободного места. Паппи последовал за ней и бережно обнял за плечи.

– Ничего не говори, – предостерег он, – твой голос слишком звонок.

В результате вынужденной остановки лошади встречных всадников полностью перегородили узкую дорогу. Алана затаила дыхание. В этой сутолоке люди или животные по-прежнему могли свалиться вниз.

Лошадей было так много, что она не могла их сосчитать, а мужчины, сидевшие на них, носили одинаковые длинные шинели, черные, отороченные мехом шапки и плотные шарфы, повязанные так высоко, что на виду оставались только глаза. Алане подумалось, что они выглядят как разбойники, хотя с какой стати разбойникам одеваться одинаково? Значит, они солдаты? Или, может быть, даже мятежники?

Но тут она увидела, что мужчины направили свои винтовки на нее, Паппи и кучера. Ее руки инстинктивно нырнули в карманы, чтобы схватить лежащие там пистолеты. Правда, в таких толстых перчатках стрелять она бы не смогла. Даже выхватить пистолеты вряд ли б успела. Ее попросту пристрелили бы на месте.

Некоторые из мужчин спешивались и отводили своих коней назад. Один приблизился к экипажу, открыл дверь и заглянул внутрь. Алана не видела, как он обогнул повозку, но неожиданно он схватил ее сзади. Некоторое время он держал ее за подбородок, разглядывая, но отпустил прежде, чем она отдернула голову. То же самое мужчина проделал с Генри, который успел подойти поближе к Алане. Потом он доложил человеку, спрыгнувшему с лошади возле них:

– Двое взрослых мужчин и двое детей. В карете никого.

Еще несколько лошадей отступили назад, туда, откуда они появились. Небольшое пространство перед ними освободилось, но большую часть его занял человек, спешившийся перед Аланой. Он был высоким, крепкого телосложения и обладал военной выправкой. Она почти не различала его лица. Из-за снега, по-прежнему клубящегося вокруг них, смотреть приходилось как будто сквозь белую вуаль. Все, что Алана видела, это пряди светлых волос, облепленные снегом, и глаза, скрытые меховым козырьком. Он стащил перчатку с правой руки и оттянул шарф, открывая нижнюю часть лица. Стал виден прямой нос и плотно сжатые губы, скривившиеся еще более жестко, когда он устремил прищуренные глаза на Паппи.

– Если вы мятежники, вербующие детей, я пристрелю вас на месте.

У Аланы перехватило дыхание, но Паппи поспешил добродушно рассмеяться:

– Мы не мятежники.

– Тогда какого черта вы делаете здесь зимой, если вы не из лагеря, который, по слухам, расположился дальше по дороге? Лагерь мятежников. Слишком опасное место, чтобы находиться здесь по здравом размышлении.

– Мы пытаемся добраться до семьи нашей госпожи раньше, чем она туда попадет. Она с охранниками поехала по более длинной дороге, той, что ведет на северо-восток. У нее не хватило терпения дожидаться нас, когда у нас отвалилось колесо. Но с моей стороны это было ошибочное решение. Мне сказали, что этот путь короче, но не предупредили о его ужасном состоянии.

Солдат некоторое время молча смотрел на них, и его молчание не предвещало ничего хорошего, но наконец буркнул с недовольной миной:

– Здесь всегда полно снега в это время года. Как зовут вашу госпожу?

– Ее фамилия Нейман.

Ответ вызвал бурю негодования:

– Единственная женщина, оставшаяся в роду Нейманов, слишком стара, чтобы путешествовать. Ты лжешь!