Когда правит страсть

Они находились в Париже и ехали в театр. До того они путешествовали без остановок, так что он выделил им день, чтобы отдохнуть и посмотреть что-нибудь в прекрасном городе. Потрясение от того, кем она оказалась, было пустяком по сравнению с потрясением, вызванным тем, что она узнала о Паппи. Но теперь, по крайней мере, она могла обсуждать это без тошноты, подступающей к горлу.

– Нет, хотя был момент, когда мне чуть не пришлось сделать это, – признался Паппи. – Это случилось всего через несколько месяцев после того, как я отправил послание твоему отцу. Я услышал, что пара мужчин, с виду иностранцы, бродили по эмигрантским кварталам Лондона, расспрашивая, знает ли кто-нибудь человека из Лубинии с ребенком или с детьми, недавно приехавшего. Лондонцы общались с ними неохотно. Я только слышал об этом, и в наш дом никто не приходил.

– Значит, возможно, они искали вовсе не меня?

– Это могло быть совпадением, но я никогда не сомневался, что тебя будут искать, несмотря на то, что я предупредил твоего отца. Он мог посчитать, что способен защитить тебя лучше, чем я.

Она пристально посмотрела на Паппи:

– И ты действительно мог бы убить людей моего отца?

– Ты плохо понимаешь ситуацию, Алана, – сухо произнес он. – Я допускал, что мой наниматель уверен в твоей смерти, но никогда не отвергал возможность того, что могу ошибаться.

Они проехали пол-Европы, и время года не слишком располагало к путешествию. Зима шла за ними по пятам. Приближались снегопады и снежные заносы на дорогах, и это ощущалось тем сильнее, чем выше они поднимались в горы. Алана много знала о краях, которые они проезжали: Франция, Рейнская долина, куда они попали из Великого герцогства Баден, чтобы уже оттуда попасть в Вюртемберг.

Проезжая по Королевству Бавария, они сделали последнюю остановку в Мюнхене. Там Паппи предложил Алане переодеться мальчиком и проделать завершающий отрезок пути в таком одеянии. Сначала она решила, что это шутка, но он был абсолютно серьезен.

– Ты слишком красива, – сказал он. – Этим ты привлечешь к нам нежелательное внимание. К тому же я подозреваю, что ты сильно похожа на свою мать. Не хотелось бы, чтобы тебя узнали прежде, чем мы доберемся до дворца.

– А если я на нее не похожа? Как докажу, кто я такая?

– Правдивой историей. И вот этим.

Он достал из кармана крохотный браслет и вложил ей в руку. Сделанный из золота и украшенный драгоценными камушками, он имел гравировку на внутренней стороне. Алана сумела разобрать только половину надписи – свое имя.

– Буквы такие маленькие, что я не могу прочитать первое слово. Что оно означает?

– Это лубинийское слово, означающее «принцесса». Здесь написано «Принцесса Алана».

Она положила безделушку в маленькую, обитую шелком шкатулку, где находились ее драгоценности и поделки Генри, она хранила ее на дне одного из своих сундуков. Этот маленький кусочек прошлого доказывал лучше, чем что-либо другое, что она действительно Алана, дочь Фредерика, нынешнего правителя Лубинии. В ту ночь она плакала. Больше никогда не будет так, как раньше.

Глава седьмая

Сегодня им предстояло прибыть в Лубинию. Хотя путешествие было долгим, Алане все равно казалось, что они достигли места назначения слишком быстро.

Они находились высоко в горах, окруженные девственным снежным пейзажем. Потом налетел свирепый буран, обрушившийся на них совершенно неожиданно. Дорога на горном склоне, по мере того как они поднимались вверх, становилась все у́же.

Наконец она сделалась такой крутой, что всем, даже кучеру, пришлось выбраться из экипажа и идти пешком. Внезапный снегопад сделал и без того скользкий путь поистине смертельно опасным.

– Это древняя тропа, которой теперь редко пользуются, – прокричал Паппи, перекрывая вой ветра, швырявшего снег им в лица.

Он шел прямо перед Аланой, и все же ему приходилось кричать. За их спинами кучер осторожно вел лошадей, запряженных в экипаж.

– Не много путников идет в этом направлении, – добавил Паппи.

– Тем не менее дорогу следовало бы сделать менее опасной, – пожаловалась Алана, прижимаясь к скалистому уступу подальше от края. – Поставили хотя бы какую-то ограду или…

– Тебе стоит только приказать, когда ты станешь королевой, – заметил Паппи.

Она уловила в его голосе насмешку.

– Лучше я попрошу об этом отца, – заявила она.

Паппи рассмеялся.

Стоял страшный холод, и Алана радовалась, что не надела платье, которое было бы только помехой на этом ветру. Волосы, заплетенные в тугую косу, она спрятала под поднятый воротник шубки. Меховая кепка была надвинута на лоб, скрывая остальные волосы. Жаль только, что она не достала из дорожного сундука шарф, которым можно было укутать лицо. Алана чувствовала, как по ее щекам хлещут снежинки, больше похожие на ледяную крупу. К счастью, ее штаны как нельзя лучше подходили для подобной погоды – они были такие толстые, что казались подбитыми ватой. На руки Алана надела перчатки.