Когда правит страсть

Алана резко повернулась.

– Я… по-моему, меня обворовали.

Паппи приблизился и встал рядом.

– Обворовали? Когда?

– Должно быть, вчера. Обычно я проверяла шкатулку каждое утро перед тем, как мои сундуки загружались в экипаж. Содержимое слишком ценно, чтобы не делать этого. Вот, взгляни, – попросила она, не в силах открыть коробочку самостоятельно.

Он открыл. Увидев, как он нахмурился, Алана выхватила шкатулку из его рук. Шкатулка была пуста, если не считать двух деревянных фигурок Генри. Тот солдат, что вчера обыскивал сундуки, похитил украшения! Одно утешение: он оказался слишком туп, чтобы разглядеть ценность статуэток, и не взял их.

Паппи подумал о том же самом.

– Тот человек слишком долго пробыл наверху экипажа. Мне следовало позаботиться о том, чтобы ты проверила свои вещи, прежде чем солдаты уехали. Их командир, похоже, умеет добиваться повиновения и не позволяет себя дурачить. Он бы быстро вернул тебе украшения.

– Если только они нас самих не одурачили и не действовали заодно!

Он хмыкнул:

– Рассматриваешь все возможности? Отлично, Алана. Я об этом не подумал. Сомнительно, хотя вполне вероятно. И все же будем надеяться, что нет, поскольку твой отец сможет легко выяснить, кто из его людей был послан проверить слухи о лагере мятежников, и тогда твои драгоценности будут возвращены. А вот обнаружить шайку грабителей будет не так просто. С другой стороны, мы, скорее всего, были бы мертвы, если бы столкнулись с грабителями. Во время метели ничего не стоит скрыть следы преступления, сбросив жертв в пропасть. Но в любом случае никто из них не догадается, что представляет собой пропавший браслет.

Алану сердила уже не только утрата браслета, но и всех драгоценных украшений, которые дарил ей Паппи на протяжении многих лет.

– Из-за их глупости? – спросила она.

– Нет, вор может быть умен, но это ему не поможет, если он, как большинство лубинийцев, не умеет читать, и надпись ничего ему не скажет, даже если он ее заметит. И вряд ли он сразу продаст драгоценности. Сперва захочет убедиться, что ни один палец не укажет на него, когда хозяйка обнаружит пропажу.

– Еще как укажут. Мы ведь точно знаем, кто похититель.

– Да, – согласился Паппи. – Но он уверен, что поверят его слову, а не нашему, поскольку мы изобразили из себя слуг, а слуги в отсутствие хозяев порой поддаются разным искушениям… ну, ты понимаешь.

Алана фыркнула, положила почти пустую шкатулку в сундук, защелкнула замок и сказала:

– Это было доказательство моего происхождения.

– Принцесса, ты сама доказательство. Ты знаешь факты и способна описать браслет до мельчайших деталей. По всей видимости, столь дорогая безделушка была подарена тебе отцом до того, как он удалился скорбеть по своей покойной супруге, так что должен помнить, как выглядел браслет. Кроме того, может сыграть роль твое внешнее сходство с матерью. Помни, мое настоящее имя упоминать нельзя, но ты должна сказать, что тебя похитил Растибон, поскольку это имя здесь знакомо и придаст убедительности твоей истории. Имей в виду, что король и его советники захотят поверить тебе, потому что твое появление положит конец проискам мятежников, которых ищут так долго и так безуспешно.

Глава девятая

Направляясь во дворец, они проехали по главной улице, которая была намного шире прилегающих. С обеих сторон ее окаймляли магазины и одно– или двухэтажные дома, среди которых не было одинаковых. Магазины не казались столь же процветающими или изысканными, как в других городах, встречавшихся на их пути, да и дома не выглядели такими уж грандиозными. Но, по крайней мере, столица оказалась не настолько примитивной, какой ее опасалась увидеть Алана.

Заметив один из костров, горевших на обочине дороги, в каменной яме, накрытой металлической решеткой, она вспомнила трагический рассказ Паппи. И почти воочию увидела, как произошла та трагедия, столь драматически изменившая его жизнь и предопределившая ее собственную судьбу.

– Теперь костры защищены лучше и расположены не так близко к дороге, – бесстрастно отметил Паппи, поняв, куда она смотрит. – Раньше железных решеток не было.

И тут Алана заплакала, ощутив боль, которую он сдерживал. Она отвернулась и сидела так, пока слезы на ее глазах не высохли. Это сняло ее напряжение – но лишь до тех пор, пока экипаж не остановился. Тогда Паппи помог ей немного расслабиться, дав понять, что тоже нервничает.

– Как я выгляжу – нормально? – спросил он Алану.

«Не как убийца?» – так должен был прозвучать его вопрос, сообразила она.

– Очень щеголевато, – заверила она с улыбкой. – Как истинный английский дворянин.

– Не слишком ли я выделяюсь?

– Вовсе нет. Разве ты не заметил во время нашего путешествия, что по всей Европе мода почти такая же, как та, которой следуем мы?