Когда правит страсть

Она вытащила из ботинка длинный клинок и показала Паппи, что больше у нее ничего нет, после чего перебралась за другой край дивана, чтобы присматривать за Брауном. Она вполне могла вызвать огонь на себя, пока Кристоф до него доберется. Или попытаться выбить пистолет из его руки.

– Вы хоть знаете, чем занимается ваша дочь, пока вас нет дома? – неожиданно спросил Паппи, отвлекая его внимание от Кристофа.

– Кто вы такие, черт побери?

– Знаете или нет, Эверард? – в свою очередь осведомился Кристоф, заставляя мужчину перевести взгляд на себя.

– Да, я знаю, чем она занимается. Она делает то, что ей велено. Она послушная дочь.

– Вы велели ей спать с лакеем Брасланов? – удивился Кристоф.

– Нет, но он ей нравится, – сказал Эверард. – Я не хочу вмешиваться, поскольку однажды уже имел неосторожность убедить ее, что она должна выйти замуж только за тебя.

– Почему за меня?

– Ты должен был увлечься ею до такой степени, чтобы позабыть обо всем. Таким образом мы собирались тебя нейтрализовать. Но мы переоценили ее привлекательность.

– Мы?

Алана на мгновение выглянула из-за спинки дивана, но тут же спряталась. Ее сердце билось все сильнее. Боже правый, что творит Кристоф, задавая так много вопросов, но не владея ситуацией? Или он считает, что полностью контролирует ее? Да, он вооружен, хотя оставил на виду только саблю на боку. Прежде чем войти в дом, он достал из седельных сумок два пистолета и сунул за пояс сзади. Но если Браун признает свою связь с Брасланами, ему придется убить всех, дабы правда не вышла за пределы этой комнаты, и пистолет все еще у него в руках!

Алана стиснула кинжал пальцами и снова выглянула из-за дивана. Она ясно видела и сам пистолет, и руку Брауна, которую тот вытянул, чтобы целиться. Можно было попытаться выбить оружие из руки, но вряд ли она сумеет удерживать его достаточно долго…

– Мы – это я и Надя, – сказал Эверард.

Кристоф издал короткий смешок:

– Так вы пытались навязать мне подпорченную невесту?

Алана охнула от осенившей ее догадки. Кристоф услышал исповедь, которая никогда бы не прозвучала, если б Эверард не считал, что сила на его стороне. Вот почему Кристоф до сих пор ничего не предпринял! Ему была необходима эта исповедь! Он разозлится на нее, если она вмешается, пытаясь его спасти.

Она вновь быстро переползла за другой конец дивана, стремясь понять намерения Кристофа. Отсюда было удобнее следить за противником: она могла видеть его в полный рост, а не только одну его руку. Кристоф не рассердится, если она поможет, когда настанет время.

– Это не имело бы значения, если б она добилась своего, – отмахнулся Эверард. – Я не вижу ничего зазорного в том, что она забавляется с молодым человеком, который пришелся ей по душе. Ведь, очевидно, ты ей больше не нравишься. А он доставляет мне письма, поэтому часто бывает здесь. Очень трудно посещать друзей, не возбуждая подозрений. Ты слишком пристально следишь за ними.

– Разумеется, слежу, и Карстен Браслан скоро будет арестован за государственную измену.

– Конечно, арестуй его. Кому он нужен? – рассмеялся Эверард. – Он проявил себя глупцом, позволив своим людям напасть на дворец, после того как кто-то – не думаю, что это был ты или твои гвардейцы – избил его. Скорее всего, какой-то ревнивый муж.

– Так он не затевал мятеж?

– Конечно, нет! Все вы превратно судите о Брасланах. Они богаты, избалованны и ленивы. Они привыкли, что всю работу за них делают другие. Новое поколение совсем не то, что Эрнест и старая гвардия. Вот те были бойцами!

– И вы науськивали их?

– Да, молодых болванов. Кто-то должен был это сделать, чтобы ваше внимание было приковано к ним. Только двое из Брасланов были способны проявлять инициативу: король Эрнест и его мать. У матери возникла хорошая идея избавиться от Фредерика, и она не раз нанимала убийц, но удача была на стороне Фредерика. Потом она лишилась рассудка и памяти, а больше никто в семье не смог «поднять брошенную перчатку», они были слишком изнеженны. По правде говоря, не осталось никого, кто желал бы корону настолько, чтобы убивать за нее.

– Мне следовало догадаться. Вы один из тех аристократов, которые пострадали больше всех, когда Брасланы потеряли трон. Это вы настойчивее всех уговаривали короля Эрнеста заслужить одобрение Наполеона, предоставив ему целую армию, а не только лишь деньги, как он того требовал. Вполне возможно, это с самого начала было вашей идеей.

– Ты приписываешь мне слишком важную роль, – рассмеялся Эверард.

– Сомневаюсь. Вы поддерживали огонь, который без вас давно бы погас.

Казалось, Браун сейчас лопнет от распирающей его гордости. Насмешка прозвучала в его голосе, когда он признал:

– Возможно.

– Но почему мятежники? Чего вы рассчитывали добиться этим?

– Создать армию, достаточно большую, чтобы штурмовать дворец, повторив тем самым историю.

Услышав смех Кристофа, Эверард прибавил: